Обретение
Шрифт:
– Мне ее, может, никогда и не вручат... – пробурчал я. Вчерашние опасения вновь очнулись от спячки.
– А вот на это надеяться не стоит, Аль-Тарук. Таких, как ты, не оставляют бродить на свободе и делать все, что взбредет в их дурную голову. Такие, как ты, приносят своим семьям вечную славу... или вечный позор. Пошли-ка в сад, мой юный друг.
Мы обнаружили фетча под старой ивой. Мешок не прыгал по кустам, как обычно, и лишь с трудом зашевелился навстречу нашим шагам. Алые кляксы расплывались по полупрозрачному студню, казалось, потерявшему цвет. Мне стало жаль несчастную нежить – ей явно было нехорошо.
– Возьми его на руки и держи
– А может, пусть гибнет? – так же тихо предложил я, не решаясь прикоснуться к медузообразной субстанции. – Может, от этого будет всем только лучше?
Учитель гневно сверкнул глазами и рявкнул:
– Не тебе решать. Быстро взял!
Как подброшенный пинком, я подхватил фетча с земли... он приник к шраму от укуса и замурлыкал. Студенистая оболочка лохмотьями сползла в траву, и пальцы мои обнял маленький синий котенок с алыми глазами... в моих же перчатках на лапах. Он сладко вздохнул и растворился в ладони, окутав ее слабым сиянием.
Учитель Доо удовлетворенно улыбнулся:
– Выпускай его в наш мир каждый день. Общайся, играй, ласкай. Чем больше внимания и сил ты ему отдашь – тем больше получишь взамен... может быть, даже частицу мудрости иного мира. Через месяц-два он уже сможет материализоваться сам. Все у тебя получится, мальчик.
С той самой минуты мы с Хранителем Сию больше не расставались.
Утром я проснулся раньше обычного и вспомнил, что так и не заглянул в принесенную Пиккья посылку. Ладонь зудела напоминанием о Хранителе. Я выпустил Сию прогуляться и раскрыл саквояж. Монеты были заботливо разложены по шести кошелькам, искусно вышитым символами месяцев: июнь, июль, август... как бы намекая на новые поступления в декабре. Это постаралась Гаури, самая старшая из тех сестер, кто еще не покинул дом. Она умела создавать воистину прекрасные вышивки, хотя, как истинной Иса, ей больше по нраву было тщательно рассчитывать бюджет содержания своего личного маленького двора. Даю голову на отсечение, в ее письме содержатся рекомендации по разумным тратам и оптимальным расходам.
В резной шкатулке ровными рядками улеглись засахаренные фрукты – мое любимое детское лакомство – подарок от наложниц отца, перевязавших шкатулку розовой ленточкой... напоминание о ширме, на которой я четыре года назад нарисовал их во всех оттенках розового. Коряво нарисовал, надо признаться честно, но это была моя первая большая работа.
Кожаный футляр хранил письма от сестер. Я быстро просмотрел подписи и выбрал весточку от самой любимой, Нилы, которая была старше меня всего на год.
«Милашка Ганга, – терпеть не могу когда она меня так называет, но сестричка никогда не обращала внимания на мое негодование, – все ли у тебя хорошо? – традиционный вопрос, но я знаю, она искренне тревожится обо мне. – Нам не хватает твоей игры на лютне, – я фыркнул... Нила, как всегда, деликатна и не решилась написать, что они отдыхают от моей игры на лютне, – в доме без тебя стало грустно. Отец... – я сосредоточился и стал читать внимательнее. – Отец в последнее время очень озабочен. Недавно приезжал наследник Аджи, и они о чем-то долго беседовали за закрытыми дверями. Расстались оба недовольными. Мать наследника сократила содержание своего двора и выехала в паломничество по храмам Судьбы...»
Неужели из-за моего ухода? Я подвел семью, опозорил перед обществом... навредил ей. Хранитель Сию, увлеченно копошащийся в саквояже,
«Когда наша нянюшка узнала, что ты отправился отшельничать в «Дом в камышах»... – я вздохнул с облегчением: отец не обнародовал мой позорный поступок, все случившееся осталось между ним и мной, – она встревожилась. С этим домом связана какая-то зловещая тайна. Я вытянула из нянюшки только то, что там жила страшная колдунья, которую победил наш славный предок. Надеюсь, братик, ты узнаешь больше...»
Любопытство не порок, по крайней мере для сестренки. Тайны, колдуньи, храбрые воины... это моя романтичная Нила во всей своей красе. Она тоже не похожа на Иса, несмотря на то, что ее мать из клана счетоводов. Улыбаясь, я быстро пробежал глазами перечисление милых глупостей и домашних мелочей, о которых упоминалось в больших количествах, и с этой же улыбкой вышел на тренировку во двор.
И все пошло как обычно, день за днем, неделя за неделей. Все это время рядом со мной был Хранитель Сию: висел на штанине во время тренировок, трепал свитки и грыз кисти в учебной комнате, гонялся за тряпкой во время уборки, а ночью дремал на груди, свернувшись в уютный клубок. Вскоре он первый раз смог материализоваться. Недолго, минут пять, серенький умильный котик с янтарными глазками, проблескивающими красным, выпрашивал кусочек утки по-бахарски, а потом вернулся в обычное эфирное состояние, чем остался жутко недоволен. Зато доволен был я, да и Учитель Доо восхитился скоростью, с какой хранитель растет.
2. Праздник Двух лун
На небольшой площади в центре квартала спешно сколачивали помост для представления. Директор театральной труппы кричал, совался под руки плотникам и всячески руководил строительством. Жители сновали вокруг помоста целеустремленными муравьями, трудолюбиво растаскивая по домам и мастерским всякий хлам – от вороха бракованной бумаги до старых церемониальных одежд – чтобы превратить их в праздничные украшения и карнавальные костюмы. Шая сбивалась с ног, обслуживая покупателей – казалось, всему кварталу срочно понадобились разносолы и деликатесы... хотя почему «казалось»? Всему и понадобились. Я только сейчас вспомнил, что приближается праздник Двух лун.
Мы стояли у прилавка бакалейной лавки, ожидая заказанное вино.
– «Иволга в цветах азалий», мой юный друг, – наставительно вещал Учитель Доо, – это не какая-то подслащенная водичка, о нет! И не внебрачное дитя перегонного куба. Оно воистину достойно императорского стола. Виноград для «Иволги» вызревает лишь в провинции Шусин, под неярким солнцем северо-востока. Ветры с гор овевают азалии, злые дикие пчелы опыляют их, а иволга вплетает в аромат лугов песню своей души... А какие там лошади! А женщины, м-м-м... – он мечтательно закатил глаза, но немедленно спохватился, – подробности о женщинах тебе еще рановато...
Почти незаметная на фоне потемневшей стены дверь в подвал, где хранились свозимые чуть ли ни со всей округи товары, чуть слышно скрипнула. Учитель Доо нетерпеливо обернулся и замер в удивлении – Шая вышла с пустыми руками:
– Уважаемый господин, – низко поклонилась она, – я прошу прощения. Вашего вина на складе нет.
Она выглядела испуганной и какой-то потускневшей. Шаркая тапочками, медленно подошла к столу с лежавшей на нем книгой учета товара, нервно перелистнула пару страниц и указала пальцем в записи: