Общество по защите обесчещенных эльфов

Жнец Анна

— Тысяча золотых драконов, — назвала я свою цену, тяжело сглотнув.

— Ты станешь самой богатой женщиной Имании, — пообещал Древний.

— И ты поможешь мне найти Дырявые горы?

— И я решу любую твою проблему. Даю слово.

Ласка была приятной настолько, что хотелось закрыть глаза и отдаться чужим рукам. Я обнаружила, что и правда опустила веки и вытянула шею, как кошка, просящая, чтобы ее погладили.

— Даю слово, — шептал Ирвинг, зарываясь пальцами в мои волосы. — Даю тебе слово, Дис.

Мне так хотелось ему верить.

Но

чего стоили его обещания?

*

На лестнице, возвращаясь в «Гостиную встреч», я наткнулась на целующуюся парочку и с удивлением узнала в женщине Арабеллу. Мужчиной оказался Дракон. Страстно и пылко он прижимал свою партнершу к стене и выглядел так, будто вознамерился ее сожрать.

Пока меня не заметили, я спряталась за углом — ох уж эта привычка подслушивать и подглядывать. Новый мир тебя испортил, Диана Климова.

— Хватит, остановись! Довольно, — тяжело дыша, Арабелла попыталась оттолкнуть Дракона. Я почти не видела ее за широкой мускулистой спиной с двумя одинаковыми вертикальными шрамами в районе лопаток.

— Но, люби… Но почему? — дыхание курто тоже сбилось. Широкие смуглые ладони лежали на стене по обеим сторонам от светловолосой женской головы. — Ты купила меня на всю ночь. Я хочу отработать заплаченные деньги.

— Это неправильно — покупать человека.

— Я не человек, — возразил Дракон.

— Ты понял, о чем я. Неправильно покупать живое существо.

— Но ты ведь купила. Пришла в бордель и купила. Меня.

— Ты не понимаешь.

И они накинулись друг на друга, слившись в жадном, лихорадочном поцелуе. Словно время их истекало и оставалось всего пара минут, чтобы насытиться близостью. Как будто завтра должен был наступить конец света.

— Нет, — шептала Арабелла между тихими стонами и, вопреки своим словам, тянула любовника к себе за волосы. Сжимала в кулаках его длинные черные пряди, так что, даже захотев, отстраниться он бы не смог.

— Нет, нет, нет, — повторяла она, страстно запрокидывая голову и выгибая шею для поцелуев. — Нет. Пожалуйста, еще. Нет. Остановись. Еще.

Не хотелось их прерывать, но и ждать, пока голубки закончат или решат переместиться в спальню, времени не было, так что я громко затопала, предупредив о своем появлении.

Любовники оторвались друг от друга. Смущенная, я проскользнула мимо них и спустилась в «Гостиную встреч».

Играла музыка — задорная фортепианная мелодия, что-то вроде нашего джаза. Официанты разносили напитки. Лис целовался с какой-то женщиной на диване. Его рука уже вовсю шурудила у нее под юбкой.

В интимном полумраке рядом с роялем я заприметила эльфа по прозвищу Зайка — смазливого юношу, смущавшегося на медицинском осмотре. И только собралась подойти к нему и расспросить о Колючке, как красавчика перехватила сухенькая дама лет под шестьдесят. Добыча уплыла из-под моего носа, не успела я сделать и двух шагов. Досадно.

Ой, а это кто?

Я остановилась, не веря своим глазам. На одном из диванчиков за деревянной ширмой

сидел тот самый печальный мужчина с клеткой. Альв. Как и все курто, он был без рубашки, но, в отличие от остальных, носил штаны довольно свободного кроя, видимо, из-за пояса верности. Рядом с несчастным расположилась весьма привлекательная особа и щупала его между ног, явно наслаждаясь тяжестью металла, сковавшего член любовника.

Жгучая брюнетка среднего возраста, она создавала впечатление хищницы, уверенной хозяйки собственной судьбы. Такие не живут за счет мужей или богатых родителей, а имеют свое успешное дело, которое их кормит.

— Владелица «Развратного лотоса», — шепнула Джордина, остановившись рядом. В руке она держала поднос с канапе: на шпажки были поочередно нанизаны сыр, груша и виноград — мой личный рецепт, заставивший мадам Пим-глоу захлебнуться восторгом.

— Владелица… Почему же она не тусуется в собственном заведении, а ходит сюда?

— Так Альв же. Уж очень он пришелся ей по душе. Говорят, госпожа Присцила даже хотела его купить, да мадам наша не продала. Смекнула, видать, что, непроданный, он принесет больше денег. Ходят слухи, что клиентка платит в месяц по тридцать золотых драконов, чтобы его дружка держали под замком.

Пока шепот служанки лился мне в уши, госпожа Присцила, владелица «Развратного лотоса», играла со своей добычей. Одной рукой она с силой выкручивала сосок Альва, другую — запустила в его мягкие широкие штаны, чтобы потеребить запертый член, неспособный ответить на ласку возбуждением.

— Нравится, мой дорогой?

— Больно. Снимите, снимите с меня это. Прутья впиваются, — с мучительным стоном мужчина запрокинул голову и трижды ударил затылком о спинку дивана. На его лице отвращение смешивалось с отчаянным желанием получить разрядку.

— Это потому что твой член пытается набухнуть, но клетка не дает.

— Освободите меня, прошу. Умоляю. Я больше не могу.

— Можешь. — Садистка оплела его ногу своей и заставила шире развести бедра. Я видела, как ее рука двигается под тканью штанов Альва, и мне казалось, что я слышу скрип металлического пояса верности, хотя, конечно, это была всего лишь игра моего воображения. — Сначала мы поднимемся в спальню и ты сделаешь мне хорошо, а потом я сделаю хорошо тебе, если, конечно, не буду разочарована. Ты ведь меня не разочаруешь, сладкий?

— Больная на всю голову, — прошептала рядом Джордина и отправилась дальше угощать гостей канапе, а я вдруг дернулась, озаренная: «А не его ли мадам Пим-глоу собирается продать в «Развратный лотос»? Не Альва ли? Что, если извращенка Присцила предложила такую сумму, от которой рыжая скупердяйка не сумела отказаться?»

Пара поднялась с диванчика. Несчастный курто был весь мокрый от пота, ноги страдальца подгибались, он шел, пошатываясь, и спутница придерживала его за талию. Где-то на середине лестницы госпожа Присцила остановилась и в ярости, с досадой шлепнула ладонью по деревянным перилам.