Общество по защите обесчещенных эльфов
Шрифт:
Колдует! Как пить дать колдует! Завораживает. Вон каким плотоядным стал взгляд! Как нежно эльф гладит пальцами кружку, из которой недавно пил кофе. Даже не гладит — ласкает. Водит мозолистыми подушечками по краю, надавливает на стекло и все это время задумчиво смотрит на меня, будто представляет под своими пальцами не пустую чашку, а что-то другое. Мягкое, теплое женское тело.
Ну вот. Кажется, у Ирвинга получилось. Мои мышцы обмякли, я почувствовала легкое онемение в конечностях, дрожь в коленях. Голову словно набили ватой, но даже сквозь эту вату по-прежнему, пусть и с трудом
Что Ирвинг собирается со мной сделать? Обнимет, поцелует или зайдет в своих желаниях дальше? Будет ли все так же невинно, как в прошлый раз, или гораздо, гораздо интимнее?
Наверное, я не должна была осознавать, что меня заколдовывают. Однако я не только понимала, что происходит, но и, пожалуй, при большом старании могла бы воспротивиться магическому внушению. Могла бы, но не захотела.
Мне было интересно, что затеял Ирвинг. Мне нравилось тонуть в темных омутах его глаз, ощущать себя послушной марионеткой. С огромным удовольствием я отдавала власть над собственным телом в руки безумно красивого колдуна и не боялась последствий. Происходящее не казалось насилием, скорее — фривольной игрой, ведь в любой момент я могла попросить эльфа остановиться.
А он и не догадывался, что подчинил меня неполностью, что, несмотря на все его супер-пупер могущество, каким-то непостижимым образом мне удалось сохранить крупицу воли.
— Стало душно, неправда ли? — Резким, нетерпеливым движением Ирвинг отодвинул от себя кружку, которую до этого так двусмысленно поглаживал.
Похоже, он решил, что окончательно и бесповоротно затянул меня в свои паучьи сети. Я, разумеется, подыграла: расслабилась и расфокусировала взгляд, мол, смотри, какая перед тобой покорная кукла, — что ты будешь делать?
И эльф клюнул на крючок.
— Тебе не жарко? — Ирвинг облизал губы. — Мне — да.
Он расстегнул несколько верхних пуговиц мантии, обнажив белое горло и часть гладкой мускулистой груди. Рубашку эльф не носил. Под мантией было голое тело.
Горячо. Ух, горячо! И действительно душновато, аж пот над губой выступил.
— Так что, Диана? Тебе не слишком жарко в своем платье? — повторил Ирвинг, скользнув взглядом по моему телу.
Я почувствовала, как загорелись щеки. Намекает, чтобы я разделась?
Подхватив эту эротичную игру, я с видом зачарованной сомнамбулы потянулась к пуговицам на платье. Всего их было три. Три маленькие серебристые пуговицы: одна — под горлом, вторая — на сантиметр ниже, последняя — приподнята бюстом. Я расстегнула каждую, пока между полами распахнутой ткани не показалась узкая ложбинка груди, сдавленной корсетом.
Нравится?
Ирвингу нравилось. Его взгляд прилип к обнажившейся коже, буквально потерялся в моем декольте.
Эльф снова облизал губы, затем сглотнул и порывисто поднялся из-за стола, зацепив бедром его край.
— А не устала ли ты, Диана? Не испытываешь ли желания отдохнуть?
Очевидно, что после этих слов я должна была почувствовать себя обессиленной, совершенно валившейся с ног от усталости, хотя было позднее утро и я проснулась всего час назад.
— Да, пожалуй, — я изобразила утомленный вид, даже
Что ты задумал, хитрец ушастый? К чему ты пытаешься меня склонить?
Новая волна сладкой дрожи побежала по спине, от затылка до копчика.
Колдуешь? Все крепче оплетаешь меня своей паутиной? Уверен, что я полностью в твоей власти?
В отличие от Ирвинга, я продолжала сидеть за столом. Эльф приблизился и сделал то, чего я не ожидала, то, что заставило меня содрогнуться от внезапного удовольствия: с трепетом, осторожно, даже благоговейно он провел костяшками пальцев по моим губам. И я невольно приоткрыла рот под этим порочным прикосновением.
Ох, мое сердце!
Я приоткрыла рот — и жаркий огонь вспыхнул в синих глазах. Костяшками пальцев Ирвинг теперь скользил точно меж моих слегка разомкнутых губ, иногда надавливая сильнее и задевая зубы. И смотрел, смотрел, смотрел, не отрываясь, то задерживая дыхание, то с шумом, тяжело выпуская воздух из груди.
— А если ты устала, — произнес он заметно охрипшим голосом, — то не хочешь ли подняться наверх отдохнуть?
Наверх — то есть в спальню? Отдохнуть — то есть в кровати?
Мое сердце превратилось в гигантский молот, в стальной таран, готовый сломать грудную клетку.
Поднимаясь из-за стола, вкладывая ладонь в руку Древнего, я чувствовала себя взволнованной невестой, которую жених впервые провожает на супружеское ложе.
Неужели Ирвинг решится разделить со мной, околдованной, постель? Если так, это будет насилием, пусть даже в глубине души я сама не прочь отдаться такому обаятельному красавчику. Но он-то о моих желаниях не подозревает и считает, что я полностью нахожусь под магическим воздействием.
Что ж, проверим его на вшивость. Вполне может оказаться, что я себя накрутила и Древний всего лишь хочет полежать со мной обнявшись. А если нет — этот мужчина навсегда упадет в моих глазах.
Пока мы шли от стола до лестницы, похоже, успело смениться не одно поколение — уж очень медленно тянулось время, уж очень большим показалось расстояние. Затем мы целую вечность поднимались на второй этаж, держась за руки и сцепившись взглядами. В гулкой тишине, царящей на острове, я отчетливо слышала, как наши ноги давят на половицы, как скрипят под шагами деревянные ступени. Рука Ирвинга была сухая и теплая и держала мою ладонь крепко-крепко, глаза лихорадочно блестели и казались черными из-за расширенных зрачков. В них я видела свое отражение — бледный лик, дрожащий во мраке.
Дверь в спальню Ирвинг открыл моей спиной. Развернул меня лицом к себе, словно собираясь поцеловать, нежными пальцами обхватил шею под затылком и заставил шагнуть назад, словно это был танец, а я — партнерша, которую он вел.
Пока я тонула в чужих глазах, дерево под ногами сменилось ковром, скрип — шорохом, твердая поверхность — мягкой и проминающейся. Наклонившись, Ирвинг коснулся жарким дыханием моих губ:
— Диана.
А затем колени уперлись во что-то. Кровать!
«Неужели это происходит? Мы в спальне. Собираемся заняться… Мне надо оттолкнуть Ирвинга? Показать, что его чары на меня не действуют?»