Общество помощи проклятым
Шрифт:
– Ну чуть-чуть, – укорил ее Шер. – Чуть-чуть же можно? В честь праздника. А то даже неловко как-то: мы все пьем за нашу милую начальницу, а ее-то и не угощаем. Так не делается!
Коллектив согласно загудел.
– Но я… – Ингрид попыталась сказать что-нибудь в оправдание и не нашла ни одной причины. В детстве ей вино никто не предлагал, в семинарии оно было запрещено, а в замужестве никто не настаивал: ну, пьет невестка компот – ее право. Дети здоровее будут.
А Шер уже наливал полный бокал, не
– Хорошо, я чуть-чуть, – смирилась Ингрид. В конце концов, что ей стоит? Тем более, ради сплочения коллектива.
– Между первой и второй перерывчик небольшой! – весело сказал Шер, снова вставая и поднимая бокал. – За ту, что очаровала шефа!
– У-у-у-у! – заулюлюкал «трудовой коллектив». Ингрид зарделась и поднесла бокал к губам. Вкус напитка оставил у нее двоякое ощущение: вроде бы что-то ягодное, но почему-то кислое или даже горьковатое и неприятно пахнет. Она погоняла по языку вино, потом все-таки проглотила.
– Э, нет! – укорил ее Шер, шутливо грозя пальцем. – Пей до дна!
– Пей до дна! – согласно откликнулся Тео, салютуя своим бокалом.
– Пей до дна! – на разные голоса откликнулось общество и принялось топать и бить кулаками по столу, продолжая скандировать: – Пей-до-дна! Пей-до-дна!
– Но я не хочу, – попыталась возразить Ингрид, а общество все напирало. В том числе и в прямом смысле – склоняясь в ее сторону и даже вставая со стульев, чтобы подойти ближе. Ингрид испугалась, что сейчас ее заставят пить насильно и приникла к бокалу.
– Вот, другое дело! – под одобрительные возгласы заявил Шер, когда она большими глотками допила вино и поставила на стол пустой бокал. – А то что это такое: совсем не пьет. На такой работе, как у нас, надо уметь пить!
Общество согласно закивало и потянулось за закусками. Ингрид неловко улыбнулась и тоже взяла было большой кусок шоколада, но вовремя спохватилась и лишь приложила к языку слегка пахнущие запретным лакомством пальцы.
– Ну-с, расскажите нам о себе, – потребовал Шер, опираясь локтями на стол и укладывая подбородок в сложенные «бутончиком» ладони. – Чем увлекаетесь? Как развлекаетесь? Какие тайны прячете?
– Да нет никаких тайн, – честно сказала девушка, чувствуя, как от вина разливается по телу приятное тепло.
– Ну, а как насчет увлечений? – не сдавался Шер.
– Хм, – Ингрид задумалась. – Иногда я пеку печенье. Еще у меня есть фикус, я за ним ухаживаю. Пару лет назад увлекалась верховой ездой, но упала с лошади и решила больше не рисковать. Вот и все, пожалуй.
– А что вас привело к нам? – спросил Тео, накладывая себе полную тарелку буженины.
Ингрид покраснела, вспомнив о причине, побудившей ее к Служению.
– О-о-о! – тут же многозначительно протянул Шер, оглядев ее заалевшие щечки. – Да тут определенно скрывается какая-то пикантная
– Никакой тайны, – неловко сказала Ингрид, пряча глаза. – Просто некрасивая история с моим мужем.
– Это который укатил с профурсеткой в Хэрширон? – невозмутимо уточнил Тео, руками выхватывая из салатницы маринованный гриб.
На него тут же шикнули со всех сторон, из чего Ингрид заключила: знают. Просто хотели услышать историю из ее уст.
– На все воля божья, – тихо сказала Ингрид, все так же не поднимая глаз на коллег. – Я на него не сержусь.
– Ну и зря, – сказала домработница. – Я бы такого поганой метлой!
Она угрожающе погрозила невидимому подлецу. У нее самой кольца на пальце не наблюдалось.
– Мне тоже кажется, что он заслуживает наказания, – сказал Тео. – Но я в семейных делах не специалист, хоть и женат. Лёка, ты что скажешь?
– Отношения в семье строятся на взаимном доверии, – просветил присутствующих Больных душ мастер. – Любви может не быть, а доверие должно быть. Ингрид правильно поступает, давая мужу шанс. Но Лёкинель не уверен, что это поможет: отношения – это обоюдный процесс. Обе стороны должны пойти навстречу.
– Прошу вас, не надо обсуждать мою личную жизнь, – тихо попросила Ингрид, неожиданно ощутив, что готова расплакаться. – Мне это крайне неприятно.
– Действительно, дурная тема для застолья, – тут же пошел на попятный Шер. – Давайте лучше еще выпьем!
– Ей! – откликнулось общество, салютуя бокалами.
– Ты меня уважаешь? – пьяно донеслось откуда-то из-под стола.
– Лёкинель всех уважает, – не менее неразборчиво ответили оттуда же.
– Тогда пей, эльфийская твоя морда!
– Отстань от Лёкинеля: он в печали. Это юдоль его скорби по несовершенству мира.
– Это скатерть и стол, ею накрытый, а ты опять забился в угол и хандришь. Пей давай!
На туфлю Ингрид села чья-то задница, из-под стола донеслось бульканье наливаемого вина и громкие глотки. Покатилась пустая бутылка. Вес сместился с туфли, и одно из тел с грохотом растянулось на полу.
– И как он, ваш фикус? Хорош? – томно спросил девушку Шер, нависая все ниже над ее плечом и уже касаясь уха.
– Да, – сказала Ингрид, с трудом ворочая языком и плохо понимая, о чем вообще идет речь.
– Покажете? – промурлыкал Шер, поигрывая завитыми локонами своей идеально уложенной прически.
– Он у меня в комнате, – сказала Ингрид и попыталась поймать хотя бы один из двух подозрительно одинаковых бокалов, стоящих перед ней. Не поймала. Рука потянулась к шоколаду. Уже засунув в рот здоровенный кусок, Ингрид спохватилась, прикрылась веером и выплюнула его на салфетку. Затем от греха подальше отодвинула блюдо, делая вид, что хочет угостить собеседника.