Общество помощи проклятым
Шрифт:
– Ах, да. Кстати об обходе, – спохватилась Ингрид, отыскивая на столике в приемной лист с пометками шефа. – Тут новое расписание. Будьте добры ознакомиться.
Мастер Лёкинель и Тео тут же склонились над листом и принялись его изучать. Шер же плюхнулся на стул, достал пилочку и принялся поправлять ноготь.
– А вы почему не смотрите? – чувствуя себя неловко на новой должности, но в то же время не желая расхолаживать подчиненных, уточнила у него Ингрид.
– Я тут неофициально, меня в списках нет, – просветил ее мужчина, одарив бархатным взглядом карих глаз. – Но могу составить
Он игриво оглядел ладную фигурку девушки – в меру пышную, в меру изящную.
– В таком случае вы, наверное, будете не против остаться на дежурстве, – холодно ответила та, сразу пресекая любые попытки ухаживаний. – А я, пожалуй, поближе познакомлюсь с работой Оппля и съезжу на какой-нибудь вызов.
– Ну что ж, ваше право, – с легким сожалением согласился Шер. – Разумеется, я подежурю.
Его быстрое отступление смутило Ингрид еще больше. «Спокойствие – это добродетель», – сказала она себе, пряча неловкость под стеной невозмутимости.
Коллеги вернулись к прерванному приему пищи и выпили по чашке чая с булочками, которые, в отличие от супа, были очень даже ничего. Обед закончился в приятной атмосфере доброжелательности, которую создавал, в основном, Шер, без конца сыпавший какими-то историями и шуточками. Большая часть из них касалась светских львиц, из чего Ингрид сделала вывод, что молодой человек был большим любителем балов, приемов и прочих увеселений. Да и прочерк в графе «расходы», стоявший напротив его фамилии, убеждал, что внештатный консультант работает в Оппля исключительно по доброте душевной: из сострадания к проклятым или просто за компанию с другом. Скорее всего, под маской балагура скрывался один из представителей «золотой молодежи». Впрочем, нельзя было отрицать его вклад в дело Оппля.
После обеда все засобирались на обход. Мастер Лёкинель отправился в город – оттуда пришла заявка по классическому «Чтоб ты провалился!». Мужика, к счастью, уже откопали, и помощь требовалась скорее в урегулировании семейных проблем и профилактике повторного проклятья. Юхра Хос забрался в ту же карету, кое-как закинув в нее ящик с инструментами размером вдвое больше самого гнома: ему предстояла ежемесячная проверка механических протезов («Чтоб у тебя руки отсохли!»). А целитель Тео должен был посетить один из домов в поселке и помочь очередному бедолаге поесть («Чтоб ты подавился!»). Немного посомневавшись, Ингрид решила отправиться вместе с целителем: во-первых, с Тео было проще общаться, а во-вторых, ей не хотелось возвращаться в город, где она могла встретить кого-нибудь из прошлой жизни. Нет, она не боялась признаться, что занимается богоугодной деятельностью, но покамест ее достижения ограничивались одним случайным советом и вряд ли были достойны оглашения в беседе.
– Ну как вы, уже освоились? – спросил ее Тео, пока они шли по узкой тропинке, вихлявшей меж чужих витиеватых заборов.
– В целом, да, – сказала девушка, украдкой утирая кружевным платочком струйки пота на висках: этот день был еще более жарким, чем вчерашний. – Только немного неясно, каким образом распределяются финансы на те или иные приобретения. Этим заведует господин Стоун?
– Да нет, – пожал плечами целитель. – Если б мы всякий
– Как же тогда? – не поняла Ингрид.
– Ну, мы с Лёкинелем просто договариваемся, – пояснил Тео. – А кого еще спрашивать? Ну, Шер еще иногда рядом околачивается, к его мнению тоже прислушиваемся. Юхра же вовсе не любит ничего обсуждать. Сказали – делает. Не сказали – уходит к себе.
– Но кто-то же вам выдает деньги? – стояла на своем Ингрид.
– А чего их выдавать? – не понял Тео. – Они у шефа в шкатулке лежат, в верхнем ящике стола. Только записку потом нужно туда же положить: что, для чего и на какую сумму купили.
– Но это же такой соблазн! – ужаснулась Ингрид. – Любой может умыкнуть: хоть горничная, хоть кучер, хоть посетитель. Двери-то не запираются!
– Да как-то в голову даже не приходит – у шефа красть, – почесал затылок целитель. – Я вот вообще не люблю в его кабинет ходить. Никогда не знаешь: вдруг он у себя. Мы монетку бросаем, кому идти.
– Вы это так сказали, будто он чудовище какое-то, – укорила целителя Ингрид, хотя сама вчера обозвала господина Стоуна «исчадием мрака».
– Ну, чудовище – не чудовище… – пробормотал Тео, отводя глаза. – Но временами мне кажется, что он и сам проклят. Потому и работает тут. О, мы пришли.
Он показал рукой на небольшое, но уютное подворье. Стоило им только войти, как откуда ни возьмись набежала шумная ребятня и выскочила заполошная облезлая псина на длинной цепи.
– Оппли пришли! Оппли пришли! – завопила ребятня, бросаясь обратно в дом и утягивая следом гостей. «Сопли пришли! Сопли пришли!» – упорно звучало в голове Ингрид.
– Где болезный? – деловито поинтересовался целитель, ставя чемоданчик на услужливо предложенную табуретку.
– Да вот он, грешный, – пышная женщина, от которой вкусно пахло щами, махнула рукой на осунувшегося мужичонку с синяками под глазами. – Третий день не ест, боится.
– Правильно, – кивнул Тео, садясь рядом и жестом требуя, чтобы пациент открыл рот. – Угу-угу. Вижу, все идет как надо. Голодание пошло на пользу. Сегодня можно немного поесть. Я вам тут инструмент принес.
Он выудил из чемоданчика крошечную кофейную ложечку с удлиненной ручкой и подал страдальцу.
– Начните с бульонов, – посоветовал ему целитель и перечислил небольшой список продуктов, из которых получаются наваристые бульоны. Перечисление и вкусный запах, витавший в доме, вызвали у Ингрид такое обильное слюноотделение, что она и сама едва не подавилась.
– Да как же я такой ложкой есть буду? – взвыл мужик, оценив предложенный инструмент. – Она ж с ноготок! Ею одну миску полдня черпать можно!
– Вот и правильно, – кивнул Тео. – Зато не подавитесь. А подавитесь, так небольшим количеством, и откашляетесь, не смертельно. Если с бульонами хорошо пойдет, можно переходить на суп-пюре. Это когда все протерто.
Он показал женщине движение пестиком. Та понятливо кивнула. Ингрид вспомнила, как в семинарии во время поста подавали вкуснейшее пюре из брокколи и картофеля, приправленное травами. Эх, славные времена…