Общество помощи проклятым

Бунькова Екатерина

На этих словах он хмуро покосился на спутницу, но та лишь удовлетворенно покивала.

– В общем, барыня изволила гневаться и велела меня вышвырнуть. А потом еще сверху, с балкону, значится, прикрикнула, – мужик сделал паузу, припоминая точные слова. – «Чтоб от тебя ни одна баба родить не сумела». И ручкой этак – бамц! А сверху сразу громы и молния, значится. Я со страху сбежал куда подальше. А потом оклемался и подумал: ну и славно. Кто ж не хочет забавляться без страху, что дитя заделает? А оно вона как!

Мужик махнул рукой на здоровенное пузо

спутницы.

– Третий день родить не может. Умаялась, – виновато понурился мужик. Судя по его виду, роженица не только умаялась сама, но и умаяла виноватого. Вот этими самыми крепкими ручищами.

– Чаво делать-то? – жалобно протянул он. – У меня деньга есть. Помогите, а? Помрет ведь. А я перед богами виноватый останусь.

Мастер Лёкинель и Тео переглянулись. Оценив выражения их лиц, Ингрид сразу поняла: труба дело.

– Вы бы хоть раньше спохватились, – вздохнул целитель, подходя к несчастной женщине и помогая ей улечься на диванчик. – Можно было бы попробовать плод изгнать. Тоже, конечно, нехорошо, но все-таки. Лёка, что делать будем?

– Повторите слова проклятья, – обратился к мужику мастер Лёкинель. – Слово в слово.

– «Чтоб от тебя ни одна баба родить не сумела», – повторил мужик, даже попытавшись скопировать интонацию барыни.

– Понести может, родить – нет, – задумчиво протянул Тео. – Может, просто вырезать?

– Чаво? – тут уже возмутилась баба и попыталась уползти. Но диванчик был мягким, а баба – уставшей, и ничего у нее не вышло. Ингрид сочувственно закусила салфетку, чтобы не мешать своими переживаниями.

– Это не страшно, – заверил ее целитель. – Мастер Лёкинель скажет волшебные слова, и вы ничего не почувствуете. Честно-честно!

Ингрид увидела, как целитель сложил за спиной пальцы крестиком. Ой, не к добру…

Эльф подошел, коснулся пальцем лба несчастной и коротко сказал:

– Спи.

Глаза у бабищи сразу закатились, руки соскользнули с огромной груди. Целитель деловито закопался под слои юбок. Эльф тем временем принес из подсобки чемоданчик, раскрыл его, чем-то попрыскал в воздухе. Ингрид завороженно наблюдала, как он вынимает из стального футляра странной формы нож и двумя пальцами подает его целителю, который уже успел оголить огромное пузо. Проклятый мужик осенил себя знаком защиты и принялся бормотать молитвы. Тео уверенно ухватил нож за рукоять, поднес к животу и… быстро отдернул руку, будто обжегся.

– Ты чего? – спросил его Лёкинель: очевидно, ожидались какие-то другие действия.

Тео прочистил горло, пошевелил плечами и повторил попытку, но его рука снова отскочила, как отброшенная. И еще, и еще.

– Не могу, – наконец, признал он свое поражение. – Заклятие, похоже, сочло сечение родоразрешением.

– И чаво? – снова подал голос несчастный мужик. – Она таперича помрет? С дитем?

Лёкинель и Тео снова смущенно переглянулись.

– Боги не допустят такого, – не поверила Ингрид, от волнения вставая. – Должен быть выход.

– Если б боги могли с нами говорить, они, возможно, подсказали бы свое решение, –

сказал Тео. – Но, к сожалению, мы их не слышим.

– Не слышим, потому что не умеем слушать, – уверенно возразила Ингрид, выбираясь из-за стола. – Даже самый темный бог всегда оставляет лазейку в своем колдовстве. Поэтому с проклятиями можно бороться.

– Мы же слышали текст проклятия, – напомнил ей Лёкинель. – «Чтоб от тебя ни одна баба родить не сумела». Где тут лазейка?

– Может, ей усы пририсовать? – предложила Ингрид. – И бороду. И причиндалы соответствующие приделать: скажем, из огурца и двух томатов. Тогда она будет не баба, а мужик.

Коллеги опешили от такого нестандартного метода решения проблемы.

– Могу предложить вариант поизящнее, – сказал Шер, заходя в дом. – Ну-ка, посторонитесь. А ты, парень, поди-ка поближе. Сейчас будет произведена перемена мест слагаемых, дабы сумма родилась.

Троица неудавшихся спасателей перешла на зрительскую сторону. Внештатный консультант тем временем наложил ладони на лбы «проклятых» и что-то забормотал. В воздухе затрещали магические разряды. Запахло горелым.

– Кручу-верчу, разродить хочу! – картинно провозгласил Шер, соударяя их головами. – Может быть, я дуралей, да вот только временный. Не скажу, в какой деревне есть мужик беременный! Оппля!

С этими словами он одним щелчком снял с бабы заклятие сна. Та шевельнулась, схватилась за живот и завопила:

– А-а-а, помираю! Ой, люди добрые, чаво это со мной?

– Это называется «женская доля», – просветил беднягу Шер. – Привыкай, парень. Как говорится: любишь кататься, люби и саночки возить. А в твоем случае: любишь кувыркаться, люби детеночка родить.

– Так это чаво? – одурело спросил их стоявший рядом «мужик» – тот, что с усами и бородой. – Я теперь енто… ну, с писюном буду?

Он пощупал себя за причинное место с совершенно ошалелым видом.

– Ничего, привыкнете, – заверил его Шер. – Может быть, вам даже понравится. А когда разонравится – обращайтесь: Общество Помощи Проклятым к вашим услугам.

– Повитуха дальше по улице, – сообразив, к чему идет дело, тут же засуетился Тео и принялся отскребать верещащую «бабу» от диванчика с целью выпроводить из дому, пока не попортила мебель. Обрадованный таким легким освобождением от бремени «мужик» с удовольствием потащил роженицу прочь. И что-то подсказывало Ингрид, что поменяться обратно «он» не согласится.

– Вот так-то, – Шер удовлетворенно охлопал ладони. – Леди Эссен, благодарю за подсказку: отличная была идея с рожающим мужиком.

– Просто Ингрид, – смутившись, поправила его девушка. – И часто здесь подобные… хм… посетители?

– Случается, – вздохнул Тео. – Но редко. По большей части работа все-таки скучная: мы, в основном, занимаемся лечением после уже свершившихся проклятий или проводим успокоительные беседы для тех, кому лечение не помогает. Иногда, впрочем, приходится также утешать и самих проклинающих: попадаются люди с совестью. Но все в рамках дневного обхода.