Объятия судьбы
Шрифт:
Пьер склонился над Деллой, но тотчас отошел, не выразив ни малейшего сожаления.
Роско опустился на колени, срезал веревку, которой были связаны ноги Темпл, и осторожно помассировал ей щиколотки. Непривычная забота отца тронула Дамона. Видя, что глаза невестки
– Все в порядке, отец. – Дамон, подхватив на руки Темпл, вышел из хижины.
Они вернулись на виллу, где все домочадцы с нетерпением ждали их.
Эрин предусмотрительно послала Марио за доктором Веччи. Тот, осмотрев Темпл, сказал, что у нее нервный срыв, но повреждений нет.
Позже Дамон лег рядом с Темпл и обнял ее.
Он рассказал жене о событиях, предшествовавших его появлению в заброшенной хижине, – о том, как Бейтс велел ему отправляться домой, как он спешил, как, вернувшись, застал всех в ужасе и смятении и узнал, что Темпл похитили; узнал, что Снид застрелил Фобса, а тот, умирая, сказал Эмилю, где держат пленницу. О том, что произошло после того, как снарядили отряд, Темпл прекрасно знала сама.
– Я люблю тебя, – сказал Дамон и с чувством добавил: – И очень боялся потерять. Если бы…
Темпл приложила палец к его губам:
– Я с тобой, любимый. Там, где мне и положено быть, – в твоих надежных объятиях, и я никогда тебя не покину. Наш ребенок в безопасности, и мы вместе.
Они помолчали, потом Дамон тихо проговорил:
– Отец рассказал мне о вашем разговоре.
– Неужели? –
– Да, он изменился, малышка, и, наверное, это дает надежду нам всем.
– Надежда есть всегда, если есть любовь.
Дамон нежно поцеловал ее и прижал к себе. Он обнимал свою жену, которую любил больше жизни. И эта любовь была такой сильной и глубокой, что только смерть могла разлучить их.
В тот роковой день, когда на Сардинии Роско потребовал, чтобы Натан отдал ему долг чести, молодой человек встретил во Франции девушку-дитя, которая навеки пленила его сердце. Таково было веление судьбы.
Эпилог
Война между Австрией и Францией, помогавшей Сардинии, длилась с апреля по июль 1859 года и стала первым успешным этапом на пути к свободе и объединению Италии.
3 декабря 1859 года родился Натан Роско Силоне и огласил большой дом криками.
Темпл, сидя в низком кресле-качалке, баюкала своего месячного малыша, с любовью поглаживая его черные волосы. Малыш смотрел на мать большими черными бархатными глазами.
– Волосы Силоне, – прошептала Темпл, – и глаза Силоне!
Она подняла голову и с улыбкой взглянула на высокого красивого мужчину с такими же темными волосами и точно такими же глазами, Дамон улыбнулся в ответ, глядя на счастливых мать и дитя – двух самых любимых и дорогих для него людей.