Обязалово

Бирюк В.

…

Иду лодочкой в Рябиновку к Прокую, терплю очередную истерику собственного кузнеца-холопа и получаю первую пару экземпляров. После чего истерика становится взаимной: ножики-то разные! По весу, по габаритам… А мне их метать.

Прокуй мечется по кузнице, орёт что-то непотребное, типа:

— Бог и леса не ровнял! А тебе ножики! Пошёл ты к… и в…! Вот напильник драчёвый — иди и дрочи.

Русский глагол «дрочить» по Далю имеет значение: ласкать, баловать любя, холить, выкармливать. Например: «дрочить дитя по головке» — наше народное выражение. Русский вариант омлета

называется «дрочена». «Мил дружок дролечка» из русских песен — от этого же корня.

Чем хорош Прокуй? — Ему интересно. Как сказал «кокиль» — он и рот раскрыл. Это ж не керна спросить, или, там, рожна. Кокиль мы как-нибудь сделаем. Когда-нибудь, а пока по старинке.

Сделали… называется «литье в песчаную форму». Смесь из глины и песка, набивается в два ящика (опоки), на их стыке укладывается форма (первый ножик), ящики фиксируются, утрамбовываются встряхиванием, потом греются. Потом их разделяют, форму вынимают, снова соединяют.

Через литники — ляпнули железа.

«Ляпнули», потому что здешнее железо не льётся, а ляпается. Как густая сметана. Только это не сметана, а, судя по излому оставшегося куска, серый чугун.

Почему чугун? — Потому что нож — метательный. Его дело — воткнуться. Гибкость, упругость — не нужно. А вот твёрдость, жёсткость — очень даже. Газовые оспинки-каверны по полотну клинка, зазубрины по лезвию — плевать. Лишь бы не слишком большие и под пальцы при хвате не попадали.

Почему «ляпнули»? — А что такое «футеровка» — забыли? Так вот, здесь её не забыли — её здесь просто не знают. Поэтому железо и не капает.

Исходная модель одна — первый ножик. Разброс по длине-ширине-весу — значительно меньше. Даже при таком, самом грубом методе чугунного литья.

Но есть тонкости. И техника безопасности. А то капелька воды в литейной форме… Кому на «Святой Руси» нужен слепой попаданец? — Никому. — А где нужен?

«— Поезжайте в Киев и спросите там, что делал Паниковский до революции. Обязательно спросите!

— Что вы пристаете? — хмуро сказал Балаганов.

— Нет, вы спросите! — требовал Паниковский. — Поезжайте и спросите! И вам скажут, что до революции Паниковский был слепым. Если бы не революция, разве я пошел бы в дети лейтенанта Шмидта, как вы думаете? Ведь я был богатый человек. У меня была семья и на столе никелированный самовар».

Интересно: слепцы и мошенники на Крещатике — от рельефа или от климата?

Но мне туда не надо — глаза и мозги сохранил.

И получилось у меня штук десять такой… несуразицы. С четырёхвершковым клинком, «полуторо-лезвийной» заточкой и рёбрами жёсткости вдоль середины полотна. Конечно — «рёбра»! Не долы же мне для укрепления клинка снимать!

Глава 206

Пошли тренировки. Сначала — с двух шагов в классике — из-за правого плеча. Потом… есть много вариантов.

Но мне, по подлости моего характера и необходимости обеспечить скрытность, очень интересны два способа: снизу, из опущенной к ноге руки. Так слабее получается, но — тайно.

Второй вариант — наотмашь. Конкретно — от пояса, из-под

локтя левой. Похоже, как я шашечку свою на дуэли с кипчаком вынимал.

А теперь всё это, но левой рукой. И далее со всеми остановками: c подпрыгиванием, с разворотом, с падением, с закрытыми глазами… Даже «Отрока» употребил — на звук колокольчика. Алу за верёвочки дёргает и хихикает.

Вспомнились дела студенческие. Конкретно — спец. пиджаки для сдачи экзаменов.

Сначала мы писали по конспектам шпаргалки. Потом сообразили — прямо с конспектов списывать удобнее. Подшиваешь на полу пиджака с внутренней стороны карман по размеру общей тетрадки и идёшь сдаваться. Потом я обнаглел, и «Электродвигатели» сдавал по учебнику. Прямо из кармана. Прикол был в том, что наша главная отличница всё выучила и получила только «хорошо», а мы с карманом — «отлично».

Здесь «шпаргалочную конструкцию» пришлось модифицировать: такие… «газыри», как на черкеске, но с внутренней стороны моей овчинной безрукавки. Два кожаных «патронташа» по 4 ножика. Больше — неудобно, да и весят ножики грамм под 200 каждый.

Одно за другое цепляется. Как пел Владимир Семёнович:

«А у тебя глаза как нож: А если косо ты взглянешь — Как по сердцу полоснешь Ты холодным острым серым тесаком».

Чтобы «полоснуть» — надо иметь чем, чтобы «острым» — надо это «чем» — точить.

Пока мужики со своими топорами корячились — я терпел. Пока Ноготок кремешком свою секиру до бритвы доводил — я терпел. Но когда мне пришлось самому… десяток… чугунных! Терпёж у меня кончился — стал смотреть.

Вижу — хреново. Здесь точат — или кремниевыми желваками в кулак размером, или по мокрому песчанику елозят. Качество таких точил…

Ещё хуже — форма. Берётся условно плоский камень — брусок. Соответственно, затачивание происходит возвратно-поступательными движениями. Это в Мурзилке хорошо загадки загадывать:

«Туда, сюда, обратно Тебе и мне приятно».

А на заводе где-нибудь такое видели? — Правильно: не технологично.

Особенность долго используемых средневековых русских ножей: у них угол схождения плоскостей клинка (режущая кромка) с годами всё тупее. Точильщик сильнее давит именно вблизи лезвия — в сечении лезвие становиться полукруглым. Другой сходный эффект — серпообразная форма: середина лезвия стачивается сильнее.

«— Месье, что вы ищите на мостовой?

— Я потерял кольцо с бриллиантом. Вон там, за углом.

— А почему же вы ищите здесь?!

— Но фонарь же здесь!»

Поэтому и точат так, как удобнее точить.

Тут в голове с персональной свалки выскакивает картинка из детства:

— Точу-починяю, тупое заостряю! Топоры, ножи, вилки!

Бродячий точильщик ходит по городку и точит всё, что попало. Никогда не видел, чтобы он вилки точил. А вот остального — много бывало.