Обязан выжить
Шрифт:
— Слушай, ты почему мокрый? Что, в воду падал, да?
— Было…
Разговор сворачивал в нежелательную сторону, и Иртеньев сразу насторожился. Зато Васо, проявляя к мокрому костюму странный интерес, гнул свое:
— У водопада, да?
Иртеньев вздрогнул. Похоже, этот Васо знал больше, чем Вика предполагал, и стоило подумать, пропажа ли ишака или что другое погнало этого человека на поиски в горы. Однако выбора не было, и Иртень ев задал волновавший его вопрос в лоб:
— Откуда знаешь?
— Иса сказал.
Иртеньеву
— Иса? Козопас?
Похоже, последнее замечание пришлось весьма кстати. Во всяком случае, Васо тут же со странной готовностью согласно закивал головой.
— Да, Иса с козами был…
Потом Васо поспешно захлопнул крышку чемодана и, словно ставя точку, с неожиданным восхищением в голосе сказал:
— Значит, это ты со скалы прыгал?
После упоминания об Исе отказываться было просто смешно, и, коротко вздохнув, Иртеньев подтвердил:
— Да, я…
Реакция Васо оказалась совсем неожиданной. Приговаривая скороговоркой: «Ай, джигит! Ай, молодец!» — Васо сгреб ничего не понимающего Иртеньева в охапку и помог ему сесть на осла. Потом всучил Вике его чемодан и, ухватив ишака за уздечку, поволок его между деревьями куда-то вверх по склону.
Полностью отдавая себе отчет, что конец у этого странного путешествия может оказаться каким угодно, Иртеньев изменить уже ничего не мог, и ему оставалось одно: не зная, как сложится его судьба, покориться обстоятельствам…
Лежа за большим камнем, Иртеньев грелся, прижимаясь всем телом к мелкой и теплой гальке. С моря тянул легкий ветерок, совсем рядом шипела набегающая на берег волна, но воздух, несмотря на утро, уже достаточно прогрелся, и Вика мерз только потому, что на радостях перекупался.
Сейчас для Иртеньева главным было то, что здесь, на пока еще пустынном окраинном городском пляже, он, с наслаждением вдыхая йодистый морской воздух, в первый раз за последнюю неделю наконец-то испытал чувство относительной безопасности.
Позади остался ошеломивший Вику своей неожиданностью арест и вместе с ним реальная угроза тюрьмы или даже расстрела. Смертельно опасный, головоломный прыжок со скалы оказался счастливым, и авантюрный план побега, от безысходности задуманный в камере, как ни странно, принес удачу.
И уж совсем невероятным везением было встретить в лесу добряка Васо, который не только простил Иртеньеву кражу ишака, но и, привезя к себе в дом, позволил отлежаться в относительном уюте, дав возможность избитому Викиному телу залечить все раны и ушибы, нанесенные бешеным потоком.
Правда, присмотревшись к Васо, Иртеньев понял, что тот далеко не прост. Похоже, хозяин ишака жил весьма одиноко, обустроившись на лесной поляне, довольно далеко от селения. Во всяком случае, пока Вика у него отлеживался, никто не заглянул в стоявшее на отшибе жилье.
Однако
Конечно, назвать красивым такой поступок было никак нельзя, но Вика хорошо понимал, такие предложения не делают с бухты-барахты, а значит, местные инсургенты знают о человеке, сбежавшем из ЧК, и имеют на него виды.
Связываться с кем бы то ни было вовсе не входило в планы Иртеньева, и сейчас, задним числом анализируя свои действия, Вика не только не испытывал ни малейших угрызений совести, а наоборот, мысленно хвалил себя за находчивость.
Ход мыслей Иртеньева прервал солнечный зайчик, почему-то блеснувший прямо из гальки. Вика протянул руку и, к своему удивлению, обнаружил обломок опасной бритвы, неизвестно как попавший на окраинный пляж.
Секунду Иртеньев колебался, но потом, посчитав находку счастливым предзнаменованием, решительно открыл лежавший рядом чемодан. Поплотнее зажав пальцами найденный кусок лезвия, Вика принялся ловко подрезать ткань, державшую дешевую, сделанную из клееного картона, разделительную полость.
Вынув картонку из чемодана Вика подцепил уголок ногтями и, раздвоив склейку, поднял верхний лист. Оставшуюся снизу часть сплошь устилали плотно уложенные в ряд червонцы, а сбоку примостился аккуратно сложенный лист бумаги.
Иртеньев удовлетворенно хмыкнул, развернул бумажку и, убедившись, что вода не повредила напечатанный там текст, спрятал ее в карман. Потом сложил деньги в бумажник и, отбросив ненужную картонку в сторону, поднялся.
Несмотря на ветерок, солнце уже ощутимо припекало, на пляже начали появляться отдыхающие, и Вика понял, что пора собираться. Он быстро оделся, подхватил свой чемоданчик и неторопливо зашагал по едва заметной тропинке, выводившей с пляжа к железнодорожному полотну.
Идти в центр города Иртеньев не собирался, на оборот, он целенаправленно кружил по окраине, зная, что власть предержащие облюбовали это субтропическое местечко для своего отдыха, так что теперь у гостиниц и санаториев наверняка есть охрана.
Нужное заведение отыскалось довольно быстро. Увидев чуть перекошенную вывеску «Гольдман, мужской и женский портной», Иртеньев на всякий случай оглядел пыльную улочку с редкими прохожими и, не заметив ничего подозрительного, толкнул выкрашенную охрой дверь.
Услыхав звяканье колокольчика, навстречу посетителю из внутренних комнат вышел унылого вида пожилой еврей с висящим на шее портновским мет ром. Похоже, вид Иртеньева, одетого в сапоги, галифе и вышитую косоворотку, перехваченную кавказским наборным пояском с серебряными висюльками, не вызвал у хозяина никаких подозрений, так как он с готовностью поинтересовался: