Обыкновенный принц
Шрифт:
— Дорогой, отправишь меня домой? Беспокоюсь за Рэмироса. Оставила его колоть поленья, а сама переживаю, не придумал ли снова себе чего-нибудь?
— Спасибо, моа, за помощь, — Арженти поцеловал её через маску в висок. Сотворил портал, в мутной картинке по ту сторону проявилась Заячья хижина. Женщина, попрощавшись со всеми, ушла.
Энрике и Алисия также пообещали выйти на связь в полночь и растворились в своём коридоре, ведущем в Ааламские трущобы. Когда Грэйг и Тео остались одни, последний спросил:
— Скажи мне одну вещь, Грэйг. Есть одна непонятная для меня загадка. Зачем правителю одной
Мужчина помолчал, поглаживая отросшую бородку и наблюдая за неумолимо склоняющимся к горизонту светилом:
— Хорошая загадка. А знаешь что, мы недавно с Анникой вспомнили кое-что из учебников по истории. В конце каждого правления Либерисов было похожее — объявлялась священная война. При Либерисе Первом отвоевали кусок севера, прогнали местных кого на восток, кого за горы. При Втором — выжгли запад, от Островов до гор, сейчас там пусто, ты сам говорил. А в этот раз досталось алатеррцами.
— Либо первые две войны — это были репетиции, либо аппетит Либериса вырос? — предположил Тео.
Грэйг покачал головой:
— Думаю, здесь другое. Отвлекает мразь от главного — передачи трона. Чтобы народ так обнищал, что сил не хватило бы на переворот. Ведь поставить своего — удобнее в переломный момент, а не когда власть стабильна... О чём думаешь?
Ошарашенный Тео стоял неподвижно, положив руку на грудь. Предположение Грэйга сложило все пазлы в единую картину.
— Ну и мразь... — с трудом он смог произнести и отрывисто бросил: — Летим, пока не поздно, надо всё исправить!
— Что исправить? — изумился Грэйг, но Арженти уже обернулся и исчез в облаках.
Глава 23. Чужие ошибки
Капитаны первых двух саев собрались за считанные минуты, ведь их вызывал кто-то из старших. Так думали они после доклада дозорых из авангарда, так думали, увидев незнакомого дракона и пока он превращался в человека. Сомнения закрались после отказа этого алатуса снять маску, после озвучивания его фольклорного имени, но лица начали хмуриться во время монолога, который не перебивали по привычке послушания перед крылатыми. К тому же неподалёку на вершине наблюдал второй, без маски.
— Не знаем, кто вы такой, эве, — сказал первым капитан, назвавшийся Улем Привом, когда Тео закончил говорить, — только я вам так скажу от своих товарищей, а они не дадут соврать. Наставники нас предупреждали, что может найтись любой чудак, который попытается сбить нас с толку. Мы-то знаем, на что способна тёмная тварь, этот ваш Либерис. Но из уважения к вашему дару от Создателя, мы не тронем вас. Летите себе подобру-поздорову. А если вы были посланы, чтобы испытать нашу клятву, то вот вам ещё одна: наш король Аластэир Четырнадцатый, пусть Создатель лишил нас крыльев и памяти за прегрешения, но мы все готовы отдать жизнь ради наших детей и жён, оставшихся в Алатерре.
Тео, надеявшийся, что его слова хотя бы заронят сомнения у отшибленных, растерялся. Он пытался лихорадочно найти контраргумент и не мог.
— Какой у вас приказ? —
— Охранять границы от врагов алатусов, — уверенно и спокойно отвечал капитан Уле Прив.
— Но вас здесь тьма-тьмущая, чем вы будете кормить своих ратников?
— Не переживайте, эве, на неделю нам хватит, потом вернёмся, как только враг будет разгромлен.
Тео кашлянул. Вот оно, значит, как будет... Но играть пророчицу Кассандру сейчас было бессмысленно. Если только алатусы не будут играть в ромашку — то укреплять, то убирать защитный купол. Про такую чехарду принцу Энрике и не намекали...
— Ваше высочество, — подал сверху голос Грэйг, — не стоит вмешиваться. Кажется, эти уважаемые эве знают, что делают.
Капитаны подняли головы, а потом поклонились, прижимая кулак правой руки к сердцу:
— Благодарим за испытание, ваше высочество!
Тео бы сплюнул с досады, но в маске это сделать, к сожалению, было невозможно. Напоследок он сказал упрямо:
— Я не солгал вам. Да, вы вправе действовать так, как вам внушили. Однако я прошу подумать трижды, прежде чем убивать того, кто в схватке назовёт вас братом, а может и сыном или отцом.
Сказав это, он обернулся и взлетел, разворачиваясь в сторону третьего сая, готовящегося к бою всего в километре отсюда. Грэйг крикнул было ему во след, но Арженти снова проигнорировал совет от доброго друга.
Тогда Грэйг отправил зов к Аннике. Нужно было срочно что-то придумать, чтобы остановить серебряного принца, собирающегося нарушить священный закон о невмешательство в судьбу такого количества людей, даже не алатусов. И если Арженти собирался сейчас сделать то, о чём подозревал Грэйг, то последствия грозили обернуться катастрофой: спасать жизни преступников — это было слишком. Создатель такого не простит!
Над лагерем третьего сая в воздух первым делом вздыбились ругательства и заточенные стрелы (ратники спешно исправляли оплошность после исчезновения наконечников). Но зычный голос настойчиво повторял: он, принц Арженти, сын Авалы и Сальватора, требует диалога с военачальниками, он хочет спасти жизни. Привыкшие торговаться, в третьем сае быстро смекнули: “Почему бы и не послушать оборотня? Хотя бы ради смеха”. И к нему отправили шестерых парламентёров.
Заметив среди них знакомое одноглазое лицо, Тео невольно улыбнулся. Выбрал место поближе к скалам, обратился в человека и стал ждать, сложив руки на груди.
— Чего хочешь, оборотень? — ощерился один из лидеров, судя по золотым нашивкам, капитан.
— Для начала хочу, чтобы вы поверили, что мне нет выгоды врать. Да, я алатус, такой же, как те, с кем вы пришли сражаться. Но у меня немного другие принципы, и крылья свои я потерять не боюсь.
Парламентёры переглянулись.
— Я мог бы рассказать о каждом из вас, чтобы вы убедились, что мне доступно, как ваше прошлое, так и будущее, — продолжал Тео и перевёл взгляд на одноглазого. — Ты, например, лишился своего глаза из-за девицы. Выбили его тебе, словно беззащитному кобелю во время спаривания. И чести ты своей лишился тоже из-за безродных девиц. А ведь ты служил королеве, и что же? Идёшь теперь со своими товарищами, которые составили тебе компанию по аналогичным причинам, на смерть...