Обжигающий фактор
Шрифт:
— Куинн? Это ты?
— Да, Кенни. Я.
Кена Перри она знала уже почти год. Низенький толстячок, выглядевший на добрых десять лет старше своих тридцати двух, он принадлежал к числу тех немногочисленных приятелей Дэвида, которые всегда относились к ней хорошо и дружески.
— А почему ты звонишь по секретной линии?
— Мне Дэвид дал номер. Он тут?
Эрик зажал трубку ладонью.
— Он нарочно тянет время!
Девушка вырвала трубку.
— Кенни?
— Ты не слышала…
— Что
Молчание.
— Что не слышала, Кенни?
— Дэвид… Автомобиль Дэвида угнали прямо вместе с ним самим.
Куинн покосилась на Эрика и закатила глаза.
— Да ты что? Ну и как он теперь, ничего? — спросила она, прикидываясь изумленной.
— Куинн… Так жаль, что приходится тебе говорить. Он этого не перенес.
В глазах у нее вдруг потемнело. Лишь через несколько секунд она вновь обрела дар речи.
— Что… что ты такое говоришь?
— Куинн, мы сами еще не знаем никаких подробностей. Свидетели рассказывают, что двое неизвестных, мужчина и женщина, блокировали дорогу, запрыгнули в его машину и уехали. Потом… ох… потом его нашли на обочине в десяти милях оттуда. Он был застрелен… Куинн… Куинн, ты еще здесь?
Девушка прислонилась лбом к металлическому корпусу кабинки и выронила телефон. Из трубки доносился тоненький голос Кенни. Эрик поднял трубку и молча повесил ее на место.
— О Господи, — бормотала она. — О Господи.
Эрик притянул Куинн к себе и обнял. Уткнувшись ему в грудь, она начала тихонько всхлипывать, поначалу еще пытаясь сдержаться, но это было уже невозможно. Дэвид, та женщина в доме Эрика, почти всемогущие люди, преследующие ее по пятам, — все это нахлынуло неудержимой волной.
— Мы никогда не выпутаемся из этого кошмара, — рыдала она. — Никогда.
Эрик прижал ее покрепче. Куинн ощутила тепло его тела.
— Куинн, только не сдавайся, не сдавайся теперь. Кроме тебя, у меня ничего и никого нет.
Еще несколько секунд он обнимал ее, а потом чуть отстранил и посмотрел ей прямо в глаза.
— Прости, но пора уходить. Сейчас у нас нет времени на эмоции.
Глава 47
Теперь они держались гораздо ближе.
В зеркале заднего вида Марин увидел, как черный «форд» пересекает двойную желтую линию, чтобы обогнать очередную машину и снова пристроиться ровнехонько в двадцати футах за бампером его автомобиля.
Конечно, он всегда знал, что они рядом. Но прежде все было куда как деликатнее — мимолетно попавшийся на глаза наблюдатель, перехваченный отчет о его передвижениях, непонятный щелчок в телефоне. Теперь все станет иначе. Он знал — этого не миновать. Вечно присутствующие стражи никогда более не отступят на почтительно-приличное расстояние.
Улыбнувшись затаенной улыбкой, Марин свернул на тихую сельскую дорогу, что вела к его
Припарковав машину перед гаражом, он двинулся к дому. Солнце уже садилось. Сегодня Марин ушел из «СТД» пораньше и битых три часа просто провел за рулем, колеся куда глаза глядят. Работа все накапливалась — отчеты, запросы, теоретические выкладки от работающих удаленно консультантов, — но он уже не мог сосредотачиваться на ней хотя бы настолько, чтобы притвориться, будто работает. Скоро. Уже скоро.
Марин потянулся ключом к замочной скважине, но от первого же прикосновения дверь подалась и отъехала на несколько дюймов назад. Доктор замер на месте и вернулся к жизни, лишь услышав сзади шорох сухих листьев. Обернувшись, он увидел, что к нему подходят двое.
— После вас, доктор Марин, — произнес один из них. Марин даже не обратил внимания, который именно, — голова у него была слишком занята торопливым пересмотром ситуации. Он подозревал, что присутствие людей Лоуэлла станет еще более навязчивым, но не думал, что они зайдут так далеко.
— Сэр, — приглашающе повторил человек у него за спиной.
Марин расправил плечи, выпрямился в полный рост и, натянув на лицо маску абсолютного спокойствия, шагнул через порог.
Ричард Прайс восседал посередине разгромленной гостиной на единственном избежавшем общей участи предмете обстановки — принесенном из столовой стуле с прямой спинкой. Сзади с надменной улыбкой на губах стоял Брэд Лоуэлл.
Шагая к Прайсу, Марин обвел комнату взглядом, на ходу вбирая полный хаос, царивший на месте недавно еще безупречного порядка, и силясь отогнать внезапно закравшееся в душу неприятное ощущение неуверенности. Это что — своеобразное наказание? Нет, Прайс никогда бы не опустился до столь вульгарной и бессмысленной выходки. Тогда что же это такое?
— Генерал Прайс. — В голосе доктора звучала уверенность, которой он на самом деле уже не испытывал. Не слишком ли он перегнул палку? — Добро пожаловать в мое скромное жилище.
Прайс ничего не ответил, даже не шелохнулся, бесстрастно наблюдая, как его люди занимают позиции по углам комнаты.
— Похоже, доктор, во время нашей последней встречи мы так и не поняли друг друга.
Они некоторое время мерили друг друга взглядами. Поскольку Марин не знал точно, что говорить, то решил вообще молчать. Для выработки стратегии ситуация все еще оставалась слишком неясной.