Очарование тьмы
Шрифт:
Я с новой силой ощутила свою грязную шею, песок за ушами и чумазое лицо. Отмыться хотя бы в тазике. Попыталась пригладить волосы, но пальцы застряли в узлах.
— Лия, мы дома. — Рейф нежно опустил мою руку. — В безопасности. Остальное не важно.
Лизнув палец, он отёр мне подбородок и улыбнулся, словно хоть что-то изменил.
— Ну вот, идеально. Как и ты сама.
— Ты мне грязь размазал! — съязвила я наигранно.
Его искрящийся взгляд обещал надежду. Да, мы в безопасности. И вместе. Остальное не важно.
К заставе мы подъезжали
— Псы драные! Это и правда вы!
Рейф расплылся в улыбке, а Свен помахал кому-то наверху. Я далеко не сразу поняла, что их не оскорбили, а поприветствовали — как солдат солдата. Джеб, Оррин и Тавиш тоже отвечали на выкрики знакомых. Меня удивило, что в толпе стояли и женщины, притом недурно одетые. Потрясённо разинув рты, они смотрели во все глаза, только не на своего нового монарха, а на меня. Едва мы заехали на заставу, солдаты перехватили лошадей под уздцы, и Рейф помог мне слезть. Ступив на больную ногу, я пошатнулась, но он придержал меня за талию, и его забота не осталась незамеченной. Весь шёпот вдруг стих. Конечно, посыльные, поспешив на заставу с вестью о принце, и не вспомнили о какой-то девушке в караване.
Через толпу к нам пробирался высокий, поджарый мужчина. Его походка была степенной, лысина блестела на солнце, на плече красовался широкий золотой галун. Остановившись перед Рейфом, мужчина покачал головой, на подбородке у него образовалась ямочка. А затем он, подобно капитану при встрече, припал на колено и во всеуслышание объявил:
— Ваш сиятельный король — Джаксон Тайрес Рейфферти Дальбрекский. Поприветствуйте своего господина!
Все голоса умолкли. Некоторые офицеры тоже опустились на одно колено, эхом грянув: «Король Джаксон!», но солдаты в большинстве своём лишь растерянно переглядывались. Весть о смерти прежнего короля явно их потрясла. Понемногу приходя в себя, люди стали преклонять колени.
В ответ Рейф только слабо кивал. Сейчас меньше всего на свете ему нужны были церемонии. Пускай традиции и устав для короля куда важнее, чем для меня, в данный момент перед людьми стоял просто измученный юноша, грязный и зверски голодный.
Поднявшись, офицер оглядел Рейфа с ног до головы, а потом вдруг крепко сжал в объятиях, не обращая внимания, что пачкает свой мундир и крахмальную рубашку.
— Соболезную, сынок. Твои родители были славными людьми. — Он отступил на шаг. — Однако же вы не слишком-то спешили. Где же вас носило, чертяки?
Веки Рейфа опять налились тяжестью. Король может отмахнуться от расспросов, но вот верный братьям по оружию солдат…
— Капитан вам объяснит. Нам бы сначала…
— Ну конечно! — Офицер тут же повернулся к одному из солдат. — Король и его воины хотят вымыться и переодеться. Готовьте покои! А еще… — Похоже, он только сейчас заметил, что перед ним девушка. — Ещё…
— Полковник Боден, вот причина
Все взгляды устремились на меня, и я почувствовала себя, как очищенная виноградина: голой и беззащитной. Юные солдаты прыснули, но затем осознали, что Рейф не шутит, и улыбки сползли с их лиц. Капитан Ация уставился на меня, весь пунцовый от стыда после гадостей, что наговорил про моё родное королевство.
— И она ваша… пленница? — напряжённо улыбнулся полковник Боден.
Наши королевства затаили злобу друг на друга, вид у меня жалкий. Неудивительно, что полковник так посчитал.
Оррин хмыкнул.
Свен кашлянул.
— Нет, полковник, — ответил Рейф. — Принцесса Арабелла — ваша будущая королева.
Глава восемнадцатая
Гриз тихо зарычал. С того момента, как он поднял мою руку перед кланами в Санктуме, я стала в его глазах королевой Венды и только Венды. А теперь Рейф отпихнул его в сторону.
Я пригвоздила Гриза взглядом, и он схватился за бок, как будто кряхтел от боли. Впрочем, его рык сразу потерялся в упавшей глухой тишине. Глаза толпы душили, испепеляли меня.
Пожалуй, даже венданке пришлось бы в этих стенах много проще, чем нахальной принцессе, бросившей их драгоценного принца у самого алтаря.
Я расправила плечи и вздёрнула подбородок, хоть и открывала тем самым грязную шею. Меня вдруг кольнула тоска по вечно недосягаемому человеческому теплу, по Паулине, Берди и Гвинет, которые не могут заключить меня сейчас в тесное кольцо рук, укрыть от всего мира. Тоска по всему тому, что навеки утрачено… и по Астер, так доверявшей мне. Тоска столь сильная, что хотелось истечь кровью и кануть в небытие.
Но я не сдалась. Глянула по-королевски, заключила голос в стальную оправу. Казалось, заговорила мать, хотя шевелились мои губы:
— Уверена, у вас всех много вопросов. Мы ответим на них позднее, как только приведём себя в надлежащий вид.
Отодвинув полковника локтем, вперёд протиснулась тощая, будто выструганная ножом женщина. Резкие точёные скулы, волосы цвета воронова крыла, посеребренные сединой, собраны в неумолимый пучок.
— Мы приготовим покои и для её высочества, — обратилась она к Рейфу. — Пока ей можно разместиться у меня. Я и другие дамы позаботимся обо всём.
Она бросила на меня косой взгляд, сжав губы в ниточку.
Мне никуда не хотелось. Лучше уж вымыться в солдатском душе и одолжить у кого-нибудь новые штаны. Однако Рейф благодарно кивнул, и меня жестом пригласили пройти.
Напоследок я услышала, как он приказывает удвоить караулы у ворот и сократить смены на башнях, чтобы солдаты не уставали. Причину он не назвал, но было ясно, что это из-за рахтанов. За последние недели мы привыкли вечно оглядываться. Удастся ли когда-нибудь зажить спокойно?