Очаровать ледяного тролля

Мейвен Элла

Он погрузил пальцы во влажность моей киски, прежде чем убрать руку и прижать их к своему носу. Он шумно вдохнул, и я не могла поверить, что это было самое горячее, что я когда-либо видела. Облизывая пальцы своим длинным толстым языком, Виктор застонал, прежде чем скользнуть рукой обратно внутрь.

— Давай, кончи для меня, красотка Скарлетт.

— Пожалуйста, Виктор.

Я сжала его плечо, впиваясь пальцами, когда он скользнул в меня одновременно двумя пальцами. Я приоткрыла рот, и потеряла всякую способность говорить или соображать.

Мои глаза закатились, когда его большой палец закружился на моем клиторе, пока он входил и выходил из меня. Эти толстые пальцы сжались, прижимаясь к моим внутренним стенкам, и мое тело начало дрожать.

— Вот так.

Его губы приоткрылись, обнажив клыки, и это зрелище завело меня еще больше.

— Так близко. Кричи для меня. Здесь тебя никто не услышит.

Его пальцы снова согнулись, и я кончила. Крик вырвался из моего рта, когда мое тело дернулось в его объятиях. Виктор обрабатывал меня до тех пор, пока я не превратилась в безвольную тряпку в его руках, и только тогда он вытащил свои пальцы из моей влажной киски. Поднеся пальцы ко рту, он дочиста облизал их с непристойными звуками, от которых у меня внутри все сжалось.

Я едва могла поднять руки, но попыталась дотянуться до него. После того, как Виктор в последний раз поцеловал меня в висок, он соскользнул с матраса на пол.

— А теперь спи, Скарлетт. Я согрел тебя.

Я долго лежала, пытаясь отдышаться. Виктор заложил руки за голову и уставился в потолок. Его тело слегка дрожало.

— А как насчет тебя? — хрипло спросила я.

Его губы приподнялись, а голос звучал спокойно. Удовлетворенно.

— Мне и так хорошо.

— Но ты же…

— Ты только что сделала мне подарок, которого я никогда снова не ожидал получить.

— Каким образом это стало для тебя подарком?

Виктор рассмеялся. Рассмеялся. Я еще не слышала от него такого хриплого звука.

— От тебя? Это был подарок. Возможность прикоснуться к тебе, вдыхать твой запах и пробовать тебя на вкус? После того, как я два дня наблюдал, как ты ходишь в этих обтягивающих брюках и рубашке? Слышать, как ты зовешь меня? Произносишь мое имя? Это подарок, Скарлетт. Спасибо.

Он закрыл глаза.

— Прости, что это было все, что я мог дать тебе взамен. Так будет лучше. И не волнуйся, тебе не нужно никому говорить, что ты подпустила меня к себе.

Он перевернулся, подставляя мне спину, и мое сердце сжалось. Я не стеснялась того, что мы сделали. Я бы ни о чем не жалела. Неужели он думал, что я сделала это из жалости?

Но, прежде чем я смогла произнести хоть слово, до моих ушей донесся его тихий храп. У меня не хватило духу разбудить его. Завтра я объясню, что для меня это тоже очень много значит. Он, казалось, открыл что-то внутри меня. Впервые за долгое время я почувствовала уверенность в своем будущем. Так что, возможно… Я единственная, кто получил самый лучший подарок из всех.

На

следующее утро я открыла глаза и обнаружила, что одна. Я умылась, взяв миску с водой и несколько салфеток, которые оставил для меня Виктор, чувствуя себя неловко из-за отсутствия чистой одежды.

В окно донесся запах чего-то готовящегося, и я, открыв дверь, увидела Виктора, стоящего возле походной печки с тарелкой, полной бекона и яиц. Я улыбнулась, подходя, но он оставался невозмутимым. Он неловко пододвинул ко мне тарелку.

— Ешь. Я должен подготовиться.

С этими словами он ушел, оставив меня наедине с восхитительной тарелкой еды, но у меня внезапно пропал аппетит.

— Виктор? — окликнула я его, но он не обернулся.

Мне хотелось надуться, но я вспомнила его слова, сказанные ночью. Он очень ясно дал понять, что для него значила наша близость, и что он не намерен продолжать в этом же духе. И действительно, о чем я думала? Какое будущее могло быть у нас с ним? Я уверена, что его доброта останется в моем сердце до конца моих дней.

Я съела столько, сколько смогла, хотя мой желудок еще не успокоился. Когда я закончила, Виктор вернулся с небольшим рюкзаком, который висел на его мохнатой спине.

— Готова?

Я взяла свою маленькую сумку, в которой почти не осталось припасов.

— Я готова. Итак, дуб…

— Я знаю, где это.

Я нахмурилась.

— Правда?

Виктор кивнул.

— Это было любимое дерево твоей матери. Она любила сидеть там и читать или разговаривать с тобой.

Да. Я могла представить ветви так же легко, как и вспомнить ее лицо.

— Хорошо.

Его пальцы дрогнули, а взгляд на мгновение смягчился, прежде чем он покачал головой.

— Следуй за мной.

Неужели весь день будет так неловко?

— Виктор…

Он зашагал вниз по течению, и я закатила глаза, прежде чем обогнать его и резко остановиться. Он остановился, прищурившись.

— Что?

— Мы можем заключить что-то вроде перемирия? Или просто радоваться, что можем провести день вместе? Я не хочу, чтобы все было так. Прошлая ночь кое-что значит для меня, и я знаю, что для тебя она тоже имеет значение.

На его скулах дрогнул мускул, прежде чем он тяжело вздохнул. Его плечи слегка опустились, и я увидела, как напряжение покидает черты его лица.

— Да, Скарлетт, — его глубокий голос звучал нежно. — Прости. Прошло много времени с тех пор, как я… с тех пор, как у меня были какие-то отношения с кем-то. Как с человеком или троллем.

Я взяла его за руку и сжала.

— У меня тоже.

— Но сегодня мне действительно нужно сосредоточиться.

— Я понимаю.

— Так что не отвлекайся.

Его взгляд опустился на мою грудь. А потом ниже.

Я подняла руку.

— Я буду вести себя хорошо. Честное скаутское.

Он фыркнул, и его глаза засияли весельем.