Очаровательная проказница
Шрифт:
Справа, с отдаленного склона холма снова раздался звук. Мерсер вгляделся во мрак, заметив большой силуэт, и вздохнул с облегчением. Наверное, заблудившаяся корова бредет в стойло.
Вернувшись к груде одеял, он надел белье, которое разложил просушить, пока Зоэ спала. Пошевелил угли, раздувая огонь, чтобы лучше видеть ее лицо. Потом лег рядом и медленными поцелуями стал будить. Зоэ шевельнулась и потянулась, словно кошка на солнышке, ее рот изогнулся в той
— Доброе утро, Мерсер, — пробормотала она. — Ты выглядишь таким довольным.
Да, удовлетворение его немного смущало. Каким вялым, счастливым и смирившимся с судьбой он себя чувствовал! Да, он всегда был в ладу с собой. Да, он был уверенным, часто даже удовлетворенным. Но счастливым? Это скорее было воспоминанием из детства.
И вместо попыток объяснить это Зоэ, он улыбнулся, затем снова поцеловал ее, медленно и глубоко.
Ах, думал Мерсер, отрываясь от нее, вот это счастье.
И если для того, чтобы обрести это счастье с Зоэ, какая-то часть мира и спокойствия должна уйти из его жизни, это более чем справедливая плата, начинал думать он.
— Тебе, лучше одеться, любимая, — прошептал он, касаясь губами ее щеки. — Должно быть, уже шестой час.
— Ой, — вздрогнула Зоэ. — Думаешь, нас хватились? Мерсер уже думал об этом. Об их отсутствии известно, пожалуй, только горничной Зоэ и его матери. Что касается матери, у него было странное подозрение, что она промолчит, веря, что он со всем справится сам.
Зоэ быстро уверила его в надежности Труди, потом прикусила губу.
— Но теперь мне нужно идти? — грустно добавила она. — Назад к реальной жизни… и к тому, чтобы иметь дело с Робертом и папой.
Мерсер, положив руку ей на грудь, чувствовал, как стучит под его ладонью ее сердце.
— Зоэ. — Он закрыл глаза. — Ты скажешь ему сегодня. Робину, я имею в виду.
Он чувствовал, как она повернулась к нему.
— Сказать ему? — прошептала она. — Об… этом?
— Что ты не можешь выйти за него. — Мерсер провел рукой по ее локонам. — Теперь, после этого, ты ведь понимаешь?
Зоэ сосредоточилась на том, как пальцы Мерсера поглаживают ее голову. Это была замечательная, волшебная ночь, но теперь в его голосе звучала решимость, заставившая смолкнуть. Не следовало этому удивляться.
— Мерсер, я не могла выйти за Робина и раньше, — ответила она. — Не могла, и точка. И случившееся не имеет к этому никакого отношения.
— Случившееся
Зоэ чувствовала, что у него на уме.
— Это было просто прекрасно, — прошептала она. — Мы занимались любовью. Мерсер, я так тебе благодарна за это. Ты спас меня, спас не от воды, а от кое-чего похуже — от полного отчаяния. Но я сделала это только потому, что хотела тебя, других причин нет.
— Зоэ, что ты говоришь? — пробормотал он. Она всматривалась в его лицо.
— Я не могу открыть другую дверь, Мерсер, пока не закрою предыдущую, — тихо сказала Зоэ. — Я знаю, о чем ты думаешь. Прошу, не говори этого. Не осложняй и без того сложные наши жизни.
— Усложнять? А что в этом сложного? Зоэ с сомнением взглянула на него.
— Мерсер, ты слышишь, что говоришь? — упрекнула она. — Ты же считаешься воплощением холодной логики.
— И я начинаю думать, что это сослужило мне плохую службу, — ответил он.
Зоэ провела кончиками пальцев по его лицу, упрямому подбородку.
— Мне нужно уладить дела с отцом и с Робином, — проговорила она. — А у тебя есть Клер. И не говори, что ваши отношения закончены. Я знаю, что это не так.
Мерсер отвел взгляд.
— Они могут никогда не закончиться полностью, — произнес он. — И из всех людей ты лучше знаешь почему. Но я хочу, чтобы ты сказала Робину, что между вами все кончено, Зоэ. Я хочу, чтобы ты сказала ему сегодня.
— Мерсер, ты всю жизнь злился на меня, — мягко ответила она. — Я должна поверить, что после одной ночи страсти все изменилось?
— Это была не злость, Зоэ. — Его голос смягчился. — И да, изменилось все… и в то же время ничего.
Зоэ, приподнявшись на локте, поцеловала его.
— Я скажу Робину, — пообещала она. — И очень его этим осчастливлю. Но сначала я должна сказать отцу, и, боюсь, разговор будет долгим и болезненным.
— Но ты скажешь ему почему, Зоэ, — заявил Мерсер. — Да, надо многое уладить, согласен. Но мы теперь связаны.
— Ты не связан со мной, — мягко ответила она, качая головой. — Это не так, Мерсер. Я та же самая, какая была. Я всего лишь побочная дочь Рэннока. И на этот раз ты не можешь очередным своим героическим поступком спасти меня от моего безумия.
— От безумия? — Его тон стал твердым. — Ты считаешь, что это было безумие?
Зоэ отвела взгляд.
— Очень приятный вид безумия, — поправила она. — И возможно, нечто большее. Время покажет, не так ли?