Очень быстро
Шрифт:
Вечная история: с разложившихся на дороге байкеров свидетели этого так и норовят первым делом снять шлем. А если поврежден позвоночник? Тогда трогать никак нельзя, инвалидом же на всю жизнь может остаться! Но девушка лишь подняла на шлеме парня визор, склоняясь к его лицу.
А тут и Миха подоспел: разогнал всех лишних, свет застивших, убедился, что парень, хоть и выглядит расфокусированным и явно потерявшимся в пространстве, серьезно не пострадал… А после все-таки вызвал скорую. От греха. Вполне вероятное сотрясение мозга, на которое указывало многое, — дело не шуточное. Всяко обследоваться в стационаре не бесполезно будет.
Интересно,
Понять их можно. У каждого свой бизнес. Не всем же везет родиться с золотой ложкой во рту, как «мальчику Антоше».
Оставаться на Фабрике дальше не было смысла. Как-то вдруг стало ясно, что ничего Миха тут сейчас, в этой толпе — разношерстной и адски наадреналиненной из-за гонки и, главное, из-за того, как она завершилась, — про Ильзу не узнает. Надо приезжать в тот день, который ей для гонки и назначили. Ну или как-то иначе с ней пытаться связаться. Может, все-таки через Левшу, с которым она, хоть и только по переписке, все же выходила на связь.
Миха уже почти добрался до своего мотоцикла, удачно припаркованного с самого краю, а потому никем не припертого, когда увидел медленно катившего от ворот по центральной «улице» Фабрики байкера…
Точнее не его, а в первую очередь мотоцикл, на котором тот прибыл. Не узнать этот агрегат было невозможно: легенда, недостижимая мечта, знаменитая «Хаябуса» — самый быстрый серийный мотоцикл в мире. И кто ж смог позволить себе это счастье?..
В те времена, когда Миха сам гонял, он истово и страстно фанател этой мотоптицей (а слово хаябуса в переводе с японского означало сапсан, который, как известно, самый быстрый крылатый хищник, в атаке на дичь, развивающий скорость более трехсот километров в час). Неудивительно, что и теперь так и залип…
Стоял, любовался, а после, глянув на часы, чтобы прикинуть, есть ли еще хотя бы несколько лишних минут, решил, что вполне успевает на встречу с Германом и, словно мышь за сырным духом, поволокся следом за счастливым обладателем «Хаябусы», кажется, осознанно привлекавшим к себе внимание.
И ведь справился он с этим без труда: отреагировал на его появление не только Миха. Когда парень начал парковаться, возле тут же собралась целая куча любопытствующей публики. Конечно, не столько, как во время финала только что закончившейся гонки, но все же.
Миха тоже поставил своего «туриста» на подножку, снял перчатки, повесил на руль шлемак и уже было двинулся в сторону своей давней мечты, когда сидевший на «Хаябусе» байкер стянул с головы шлем, а следом за ним и плотный черный подшлемник.
И Миха замер, даже как-то споткнувшись. Блядь! Это был сынок Княжича собственной персоной…
??????????????????????????Глава 32
Из-за победно оглядывавшегося по сторонам «мальчика Антоши» подходить ближе расхотелось, но и перестать облизывать взглядом красавец-мотоцикл — серо-стальной со сдержанными малиновыми, подчеркивавшими стремительные обводы штрихами — не выходило. И Миха стоял в отдалении и пялился.
Все-таки какая красавица! Жаль придушенная все по потому же «джентльменскому соглашению» корпораций.
Миха уже не помнил точно, до скольки удавалось разгонять «Хаябусу», а вот разгон до сотни, сохраненный и в современных моделях, знал назубок: 2,6 секунды. На целых три секунды быстрее Михиной старушки «Ямахи», у которой и мощи поменьше было, и вообще…
Потому, блин, «Хаябуса» эта (Хуябуца, блин!) и стоит как полет на Луну или почка патологически здорового человека без вредных привычек! Потому и купить ее может только такой вот мажорчик долбаный. Чувство невольной зависти, густо замешанное много на чем еще, было противным донельзя, но Миха все равно стоял в некотором отдалении и по выражению старика Бляхера «грел уши» — слушал то, что спрашивали у сынка Княжича другие байкеры, и то, что он им отвечал, явно наслаждаясь происходящим.
— Сколько отдал? Новый или б/у? Ну и как ощущения? Уже пробовал разогнать до максималки? Сколько вышло? — забрасывали вопросами любопытствующие.
На это Миха особо навострил уши, но в этот момент Антон поднял голову и заметил его. Сначала нахмурился, а потом будто бы даже в какой-то непонятный злой восторг пришел. Смотрел, улыбаясь до ушей, и, хоть и отвечал другим, но обращался словно бы исключительно к Михе:
— Пока на полную не выжимал. Но планирую. В самое ближайшее время. Собственно, в эту пятницу. Здесь.
— Круто? Заезд просто на скорость? Или?..
— Гонка. С очень интересным призовым фондом… — и вдруг уже не куда-то вроде как в пространство, а прямиком Михе: — Поучаствовать не желаете, господин Быстров? Говорят же: талантливый человек талантлив во всем. Вдруг и тут всех построить захотите? На место им указать…
— Вы свое место, Антон, уже и так знаете. А что до гонки… Звучит интересно. Я подумаю, — ледяным тоном ответил Миха, и, уже не слушая что-то иронично-издевательское, летевшее ему вслед, развернулся и двинул к своему пенсионерскому туристу.
Гонка бля!
В ближайшую пятницу…
Как раз в тот день, когда на фабрике по требованию неизвестного должна появиться Ильза… Прямая связь? Или Миха в силу понятных причин опять себе что-то придумывает?..
До «Агрегата» Миха добрался вовремя, даже на целую одну минутку раньше Германа, который зарулил на парковку практически следом. Зарулил, встал рядом, поздоровался, кивнув и одновременно ткнув Миху затянутым в мотоперчатку кулаком в подставленный ему ответный кулак, а после даже внутрь бара идти отказался:
— Мне, собственно, сказать тебе нечего, Быстро. Ну, кроме того, что что-то я своими действия разбередил. Или кого-то. Потому что меня сегодня вызвали к начальству и вломили по первое число за самодеятельность. Так что на этом для меня всё.
Миха кивнул со вздохом, но все же не удержался от того, чтобы поинтересоваться:
— Ничего не успел узнать до того, как тебе запрет выкатили?
— Скажем так: ничего нового. Так что, может, и ошибаешься ты. Знаешь ведь как: если животное выглядит как собака и лает как собака, то это, скорее всего, она и есть. Бывай. И это… Береги себя. А то и так говна какого-то уже хоть не ложкой, а половником хлебай. Люди совсем с ума посходили…