Очень быстро
Шрифт:
— А-а-а! — взвыла в этот момент толпа, и Миха невольно глянул, что тому причиной.
Оказалось, что финишировал очередной заезд. Результат был предсказуемым: «Хаябуса» Антона Корнеева и, соответственно, он сам пришли первыми.
— Ну? — заорал этот урод, вздергивая визор. — За что голосуем? Что ей снимать теперь?
— Сиськи! — заорал кто-то, и толпе завыли радостно, явно поддерживая предложение.
— Что за хуйня? — зверея еще больше, спросил Миха, огляделся и пошел к Ильзе, расталкивая собравшихся.
Она тем
Рев толпы, рык двигателей, звуком которых кто-то решил поддержать действо…
Миха наконец-то протолкался вплотную к бочке, поднял голову и заорал, повторяя только что сказанное:
— Что за хуйня, Ильза? Зачем?..
— Ми-и-иха… — выдохнула она и прикрыла глаза, одновременно автоматическим, очень женственным движением прикрывая и голую грудь.
— Сиськи! — потребовал в отдалении сынок Княжича, и Михе показалось, что его сейчас просто порвет от злости.
В голове звенело, разговор давался с трудом — челюсти приходилось размыкать с усилием, чтобы протолкнуть слова через стиснутые зубы.
— Это он заставил? Он с тебя деньги трясет?
— Я сама. Я виновата…
— Нет! — проорал в ответ Миха. — Тебя подставили, Ильза. Я это теперь знаю совершенно точно! Он и подставил, сучонок! Слезай, пошли отсюда. Я все расскажу и даже докажу…
— Никуда она не пойдет! — заорали за спиной, и кто-то ухватил Миху за плечо сзади.
??????????????????????????Он развернулся, стряхивая чужой захват и одновременно готовясь бить рожу наглецу, но сразу же стало ясно, что драться глупо: остановивший его бычара был не один — рядом топтались еще двое с такими же ублюдочными рожами моральных уродов и пудовыми кулаками… Знакомыми, кстати, еще со времен «Волга-Трэфена» рожами…
Такие орлы — любители драк, когда много на одного, — просто изобьют в кровину и бросят подыхать. А Ильза тогда останется одна, совсем без защиты!
Глава 38
— Какие условия этого говна? — Миха вновь задрал голову, чтобы видеть Ильзу.
— Девушка раздевается, — заржал один из бугаев.
— А если выиграет не ваш хозяин? — щурясь неприязненно, поинтересовался у него Миха.
— Не выиграет.
— Ну вообще-то, — вмешалась стоявшая неподалеку девица, — правила были озвучены такие: Антон выигрывает — эта, — тут она ткнула зажатым в руке чупа-чупсом в сторону Ильзы, — снимает одну вещь по заказу. Антон проигрывает — и она что-то на себя возвращает.
Михе захотелось спросить ее: а как бы она сама, такая спокойная со своим долбаным леденцом на палочке, вела себя, если бы оказалась в том же положении, что и «эта», но делать это он, конечно, не стал. Смысл?
— Иди и хозяину передай, что я согласен. Вчера он звал меня погонять с ним. Ну, я тут. А если он забздел и надумает отказаться, то вот ему мой вызов!
Последнее слово он осознанно произнес погромче, и тут же получил результат. По толпе волной пробежало: «вызов, вызов, это вызов».
— Ну, чего замер, холуйчик? Топай давай!
Бугай насупился, выставляя челюсть и стискивая кулачищи. Миха уже приготовился уклониться от казавшегося неизбежным удара и атаковать в ответ, но бычара, было начавший мериться с ним взглядами, заменьжевался, отвел глаза и… сделал, что было велено: отправился прямиком к сынку Княжича, этим своим действием разом подтверждая для Михи и все остальное. В том числе и то, что и нападение на Ильзу на «Волга-Трэфене» тоже организовал Антон Корнеев, раз этот тип и его подельники служили именно ему…
Без ответа оставался всего один, но самый главный вопрос: зачем? С чего вдруг «мальчик Антоша» начал кошмарить свою любовницу — известную модель Ильзу Эргле? Что послужило тому причиной? Все-таки разбитый отцовский суперкар, за который Княжич с сына наверняка три шкуры спустил, а может, и «пайки» лишил до того момента, как Антон за ремонт деньги не вернет? Ну, например. Как вариант… Или причина в чем-то другом?..
— Быстро, ну надо же! — заржал нарисовавшийся рядом Антон, перебивая Михины мысли. — Не думал…
— У тебя это вообще плохо получается. Так что даже не пробуй.
— А кто это у нас тут такой смелый?..
На этот издевательский, но какой-то откровенно детский вопрос Миха отвечать просто не стал. Скривился только, демонстрируя к нему свое истинное отношение, а потом повторил тоже ранее казавшееся глупым и детским, но сейчас видевшееся единственным шансом для себя и, главное, для Ильзы: вызвал сынка Княжича на гонку один на один.
— Это даже не смешно, — заявил Антон и, противореча самому себе, глумливо заржал. — Нет, я, понятно, согласен, но твой «турист»…
— Я сегодня не на нем, — ответил Миха и двинул через толпу, многократно уплотнившуюся уже не столько вокруг Ильзы, сколько вокруг Антона и самого Михи.
Перед ним расступались. Смотрели с каким-то откровенно тупым, животным любопытством. Но были и совсем другие взгляды: уважение, сожаление, сочувствие. Двое неизвестных парней — один ближе к центру толпы, второй — уже в тот момент, когда Миха выбрался из нее, совсем уж неожиданно повторили слова Гринча, предложив для гонки своих железных коней. Это был… жест. И Миха его оценил очень высоко, но на парковке у ворот Фабрики его ждала старушка «Ямаха», под сиденьем которой по-прежнему дремал баллон с «веселящим газом», в среде гонщиков куда более известным под коротким названием «нитро».