Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира
Шрифт:
— Это подождёт, — ответил он. — Неважно.
ПУСТЫНЯ КОРАТ. Непристойное предложение
Раздались жидкие хлопки, и с площадки в центре, раскланиваясь, ушёл пожилой поэт. Чайхану тут же охватил гул разговоров. Людей в зале было гораздо больше, чем во время боёв, и я заметила хозяйку, которая взобралась на стойку, чтобы увидеть хоть что-нибудь за головами. Стол на шестерых, где уже сидели Хранительницы, торцом упирался в песчаную арену, подготовленную для выступления ашиков.
— Вы как раз
Иорвет присел рядом с Рэей, и она, исподлобья глянув на него, долила себе вина из бутылки. При взгляде на наполнявшийся бокал я вдруг ощутила острую потребность в красном вине, как будто его не хватало в организме, и перед глазами встало видение, как я впиваюсь зубами в чёрные от земли корни, полные насыщенного, густого, как кровь, терпкого сока. Облизнула пересохшие губы. Иорвет задержал взгляд на моём лице и, будто считав это, наполнил мой бокал.
— Остатки туссентского вина, — засмеялась Лея, — Зиля достает его только по праздникам, хотя клянусь, если заглянуть к ней в подвал, там хватит запаса до следующего Сопряжения Сфер!
— Потому и хватит, что она не выставляет его каждый день, — буркнула Рэя. — В остальных заведениях его уже нет, только в этой чайхане.
— Ах, не будь занудой! — отмахнулась Лея, и тут же рядом с нами появилась хозяйка с бутылками в руках, которая заговорила по-зеррикански.
— Кровь дракона и что-то специально для гостей с Севера, — перевела Лея.
В «Крови дракона» я узнала гранёную бутылку зерриканского спирта, а другой рукой хозяйка протягивала хорошо знакомую, неведомо как добравшуюся сюда каэдвенскую водку. Я замотала головой.
— Не экономь вино, Зиля, — улыбнулась Тэя. — У меня сегодня праздник.
Хозяйка слегка поклонилась и исчезла.
— Как себя чувствует Ненина? — спросила я.
— Ещё слаба, но мы говорили весь день, — Тэя доверительно склонилась к моему уху. — Мне кажется, что столько мы не говорили за всю предыдущую жизнь.
Она отпила вина, отломила кусок лепёшки.
— Когда вы рассказали, как освободили её… Когда я узнала, что она любила отца… Что-то во мне переменилось. Что-то отпустило меня.
Она плющила хлебный мякиш в пальцах, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Я поправила задравшуюся манжету рубашки, чтобы никто не заметил перебинтованного запястья, и поднесла к губам бокал.
— Я запретила себе любить кого-либо после Виллентретенмерта, — продолжила Тэя едва слышно, — потому что видела пример матери. Но теперь всё по-другому. Любовь к нему не приговор…
На арену вышли двое мужчин с похожими на гитары музыкальными инструментами в руках. Бойкий младший брат Бади уже расставлял стулья на песке. Оглядев чайхану в поисках самого Бади, я быстро отвела глаза, наткнувшись на его пронзительный взгляд с другого конца зала. Один из ашиков, седой и грузный, сел, а второй — худощавый, возрастом, наверное, чуть помладше Тэи, стоял рядом и пробегал пальцами по струнам, подкручивая
— У него на пальце тоже нет кольца, — насмешливо сказала Тэя, заметив, что я рассматриваю его. — Талантливым мужчинам даруют освобождение, а Серж — жемчужина среди ашиков.
— Серж? — удивилась я. — Какое необычное имя!
— Почему? Самое обычное для жителей Хатчадора. Это долина в Драконьих Горах на границе с Хакландом, — пояснила она. — Правда, этой страны больше нет, Хакланд завоевал её лет пять назад, но война идёт до сих пор. Все жители поют с детства, и лучшие ашики — оттуда.
Лицо её зарумянилось, она явно любовалась Сержем. Тот поднял от грифа живое подвижное лицо с глубоко посаженными умными глазами, взглядом отыскал Тэю, и зазвучали гитарные переборы. В первый раз в этом мире я слышала звуки гитары, так похожие на те, что я любила в нашем, зажмурилась и всей кожей впитывала музыку.
Зал затих, Серж запел. Чистый сильный голос то лился бархатным баритоном, то срывался в злой речитатив, то улетал вверх, и душа улетала вслед за ним, а потом обрушивался, и от низкого звука гудело и резонировало в груди. Тэя была права — он был настоящим, бесспорным талантом, и даже в нашем мире, без сомнения, стал бы суперзвездой. Голос проникал во все клеточки тела, и каждая нота была на том самом месте, где и должна была быть. Я застыла, мне хотелось, чтобы музыка не кончалась. Одна песня перетекала в другую, я потянулась к бутылке вина, и пальцы коснулись пальцев Иорвета. Он не отдёрнул руку, и я тоже, и прикосновение продлилось чуть дольше, чем могло бы сойти за случайность.
— Позволь мне, — неслышно, по губам, прочитала я.
Он наполнил мой бокал, глянул странно и обречённо. «А что, если мне не чудилось, — подумала я, — что, если всё это время я старательно не замечала очевидного?» Мы одновременно отвели взгляды, и я замерла, прикрыла веки, пытаясь вернуть ускользающий контроль. А когда решилась осторожно приоткрыть глаза, Иорвет снова смотрел на меня, и смотрел таким особым взглядом, что, если бы я была в своём мире, то точно знала бы, что он означал. Я попыталась спастись, отвернувшись к Тэе, но она с точно таким же выражением на лице следила за Сержем. Его музыка действовала посильнее любовного зелья из Ард Дола. Как магнитом, меня тянуло обратно к Иорвету, и я вернулась к нему, и уже не могла отвести глаз, мир вокруг замылился, стал несущественным и неважным.
Очередная песня стихла, зал взорвался аплодисментами. К нам протолкался Исман и уселся по другую сторону от Рэи. Вид у него был встревоженным, и он прятал глаза.
— Что ещё? — с явным неудовольствием спросила Тэя, наблюдая за Сержем, которому поднесли воду.
— Госпожа, я понимаю, что не вовремя, но у меня не слишком обнадёживающие новости, — замялся Исман и тут же заспешил, увидев сошедшиеся к переносице брови Тэи: — Я уже продумал, как можно решить проблему, и если вы позволите…