Очень приятно, бездомный тэнгу

Чайный Лис

— Не трогай его, козёл! — заорала Акико на всё помещение. — Убери свои мерзкие руки от Хару!

Асахи даже в её сторону не обернулся, а разрезал вторую руку Хару и пустил кровь. Тот плакал и кричал, а Акико рвалась на свободу, звенела цепями, но даже верёвки ослабить не могла.

— Хару! Хару, ты слышишь меня? — пыталась она докричаться. — Призови перья!

Жрица уже сама едва не плакала от безысходности, как Асахи наконец-то отпустил белого тэнгу, поднялся на ноги и двинулся в сторону Акико.

— Не переживай, он не может, —

усмехнулся сын даймё. Лезвие блеснуло в свете фонаря, а кинжал оказался у шеи Акико. — К сожалению для Хару, я знал, что он тэнгу, поэтому использовал яд, лишающий его способностей.

— Да? И что же за яд? Даже красная лента не запретила ему призывать перья, — ухмыльнулась Акико, чтобы потянуть время и хоть что-то придумать.

— О, господин Джунъичи защищал своего сына, поэтому ни за что бы не лишил его главного оружия.

— А ты? — процедила Акико сквозь зубы. — Хару считал тебя своим другом, а ты вот так с ним поступаешь?

— Я преследую свои цели, — в голосе Асахи появились нотки злости.

— Какие же? — Акико уже шипела. — С-стать бессмертным захотелос-сь?

— Ты не понимаешь, — прорычал он и замахнулся кинжалом, но и она не собиралась оставаться на месте. Акико со всей силы дёрнулась и попыталась превратиться в змею, но и ей яд, который Асахи, по всей видимости, добавил в чай, не давал использовать свою силу. Она изогнула шею и сумела увернуться от кинжала, как впилась одним клыком в руку Асахи. Сквозь одежду. Но быстро добралась до кожи и прокусила её.

Сын даймё взвыл, ударил её рукоятью по голове и вонзил кинжал в бедро. Акико закричала и задёргалась с новой силой, цепи звенели на всё помещение, а кровь уже стремительно неслась по углублениям к деревцу.

Прим. автора: название главы взято из японского выражения ????, смысл которого: «если заподозришь что-то одно, то и остальное будет казаться подозрительным», а дословно переводится как «если сердце переполняют сомнения, то увидишь демона»

Глава 18. Виноватым смерть

Акико извивалась на каменном полу, совершенно не обращая внимания на рану. Она пыталась вырваться, сбросить с себя верёвки, избавиться от оков и напасть на Асахи. Яда от одного клыка было недостаточно, он не действовал столь быстро и стремительно, как когда убивал охотников за головами ёкаев. Но Акико и не желала ему быстрой смерти.

С бешенством в глазах и под звон цепей она металась из стороны в сторону, билась ногами об пол, но лишь проливала свою кровь, которая стремительно текла к деревцу.

— Остановитесь! — в ужасе и со слезами на глазах закричал Хару. Птенец, несколько дней назад выбравшийся из-под крыла матери и оказавшийся в лапах ужасного хищника. Взрослый, но неопытный юноша, столько всего переживший за несколько дней и сломавшийся от предательства.

— Аники, если тебе нужно бессмертие, я помогу его достичь, мы изготовим эликсир или пилюлю, только не мучай Акико,

пожалуйста.

Асахи с жалостью взглянул на Хару, здоровой рукой сжав укушенное место, отвернулся и с камнем на душе произнёс уже в который раз:

— Извини, Хару.

Он бросил взгляд на куст с плодами бессмертия, свёл брови, обернулся к рыпающимся пленникам и вновь заговорил:

— Мне нужна ещё кровь.

Как будто не желая этого делать, он бросил взгляд на Акико, но всё-таки двинулся в сторону Хару, опустился перед ним на колени, взглянул в лицо, полное боли, страданий, непонимания и по каким-то причинам до сих пор не угасшей надежды.

— Аники, ты не такой, не надо этого делать.

Асахи бросил взгляд в сторону Акико, достал из рукава небольшой сосуд с жидкостью, который поднёс ко рту, перевернул и полностью осушил, после чего снова убрал. Его пальцы сжали рукоять кинжала, рука замахнулась, глаза прищурились, но он всё равно пырнул ногу Хару. Тот закричал от боли, попытался сжать пальцы в кулаки, но был слишком крепко связан верёвками. Кровь стремительно потекла к корням деревца, плоды насытились и из тёмного постепенно начали окрашиваться в алый.

— Не трогай Хару! — закричала Акико и застучала цепью по земле.

Яд в чае мешал ёкаям использовать их способности. Что Акико ни делала, как ни пыталась обратиться змеёй — яд не позволял этого сделать, он ослабил их физически и совершенно лишил способностей.

Асахи перевёл взгляд в её сторону, некоторое время понаблюдал за жалкими попытками вырваться, но лишь вздохнул, поднялся с пола и подошёл к деревцу. Некоторое время он рассматривал плоды и листья, дотрагивался до них пальцами, принюхивался, а затем вздохнул и вдруг ушёл, хлопнув дверью.

— Акико, ты жива?

— Хару, как ты?

Раненые пленники одновременно обратились друг к другу и нервно засмеялись, убедившись, что оба ещё живы. Однако если Асахи задумал убить их, чтобы использовать как удобрение для деревца-куста бессмертия, то радоваться им оставалось недолго.

— Хару, ты, правда, не можешь призвать свои перья?

Он напрягся, попыталась наладить с ними связь, прочувствовать их, но не смог явить ни одно. Но не спешил сразу сдаваться, а продолжал хмуриться и пытаться выдавить из себя перья, сильно свёл брови, на лбу выступили капельки пота, а кровь с новой силы потекла по углублениям в полу.

— Остановись, Хару, — забеспокоилась Акико, с жалостью глядя на него. — Если не получается, то не переусердствуй, ты и так ранен.

Он оставил свои попытки, расслабился, на этот раз нахмурился от боли.

— Что нам делать, Акико? Как помочь аники? Я уверен, что он бы так не поступил, им наверняка кто-то управляет…

Хару едва не заплакал снова, а Акико прикусила губу и решила пока не спорить с ним.

— У меня осталось в рукаве одно твоё перо, но я не могу достать до него, этот подон… этот Асахи слишком сильно связал меня.