Очень смертельное оружие
Шрифт:
– А ты не догадываешься? Я решил подшутить над тобой и, пока ты спускалась, закопал ее в песок.
– Как ты думаешь, она сама уплыла или ее украли?
– Сама бы она не уплыла, это я тебе гарантирую.
– Может, ее украли местные крестьяне?
– Хотелось бы на это надеяться.
Я с тоской посмотрела на обрыв. Прощай, прохладная минеральная вода, прощайте, гостиница и мягкая постель. Впрочем, винить в этом я могу только саму себя. У Стива были все основания сердиться.
– Значит, придется идти пешком. Доберемся до ближайшего поселка, а там возьмем
– Такси? В балийской деревне?
– Не такси, так рикшу, или на худой конец, какую-нибудь тележку с буйволом, – пожала плечами я. – В любом случае мы не можем здесь оставаться.
– Да уж, другого выбора у нас нет. Если хочешь, можешь быстро искупаться, а я пока осмотрю вход в пещеру. Конечно, это почти невероятно, но вдруг лодка окажется там.
Расстроенная пропажей перау, я плюхнулась в воду, совершенно не подумав о расцарапанных коленке и предплечье, и тут же на своей шкуре ощутила, что означает выражение «сыпать соль на раны».
Я взвыла от боли и, забыв об усталости, подпрыгнула вверх на добрых полтора метра и выскочила на берег.
Из-за скалы, закрывающей вход в пещеру, показалось встревоженное лицо Стива.
– Что ты орешь? – раздраженно поинтересовался он, убедившись, что никто на меня не нападал. – Что-нибудь случилось?
– Соленая вода на царапины попала, – объяснила я.
– А я уж подумал, что тебя убивают.
– Только этого мне сейчас не хватало.
Киллер укоризненно покачал головой, вздохнул и снова скрылся за скалой, а я аккуратно вошла в воду по щиколотки и стала здоровой рукой смывать с себя грязь.
Вода все равно попадала на царапины, но боль уже не была такой сильной. Она даже бодрила меня.
– Не сыпь мне соль на раны,Не говори навзрыд… —с надрывом запела я, пародируя известный шлягер.
К сожалению, поведать Индийскому океану, что моя рана еще болит, мне так и не удалось. Чья-то рука грубо зажала мне рот, а в висок уперлось нечто, напоминающее дуло пистолета.
– Don’t move, [4] – тихо скомандовал человек, находящийся у меня за спиной.
4
Не двигайся(англ.).
Я слегка повернула голову вправо и скосила глаза. Действительно пистолет. Держащую его руку обтягивал блестящий черный гидрокостюм. Суставы пальцев были украшены незамысловатыми чернильно-синими орнаментами в виде колечек и могильных крестов. Вокруг указательного пальца обвивалась змея, скорее напоминающая недокормленного глиста.
Под всеми этими художествами, прямо на костяшках пальцев были изображены четыре отнюдь не латинские буквы, складывающие в незатейливое и до боли родное слово «Федя».
«Тоже мне, “don’t move”, – подумала я. – Как верно подметил Жванецкий: “даже у лошадей
Не знаю почему, но тот факт, что напали на меня отечественные братки, как-то грел душу. Наверняка это «ленинцы» Яши Мухомора. В любом случае это лучше, чем китайская мафия, и уж, несомненно, намного предпочтительнее, чем арабы. Я никогда не была феминисткой, но отношение арабов к женщинам возмущало меня до глубины души. Мысль о том, что на меня в жару могут напялить чадру в сочетании с бесформенным черным балахоном и в довершение всех унижений меня могут заставить мыть посуду и драить полы, ужасала меня больше, чем китайские пытки. Яша Мухомор, конечно, способен на многое, но ему уж точно не придет в голову нацепить на меня чадру.
К захвату меня бандитами я отнеслась с философским спокойствием. В присутствии Сергея Адасова вообще не имело смысла о чем-либо волноваться. Сейчас из-за скалы появится героический суперкиллер, и у бедного Феди начнутся неприятности. Хотелось бы надеяться, что Шакал его не убьет.
Стыдно признаться, но мне было жалко убивать преступников даже в собственных книгах. В детстве мне внушили, что любое живое существо имеет право на существование, и с тех пор в душе я симпатизировала даже мышам и тараканам. А Федя хоть и бандит, но все-таки человек, к тому же мой соотечественник.
Мне показалось, что в гроте послышался какой-то плеск, а потом из-за скалы выплыл еще один российский браток в гидрокостюме и с аквалангом. Нащупав ногами дно, он направился к берегу.
«Хохол», – подумала я, увидев свисающие из-под маски густые темно-рыжие казацкие усы. За собой, как попавшую на спиннинг рыбину, аквалангист тащил тело то ли мертвого, то ли потерявшего сознание Стива.
Черт! Все складывалось гораздо хуже, чем я предполагала. Легендарный русский киллер явно не оправдал возложенных на него надежд.
Усатый без особых церемоний швырнул Иродиадиса на песок, присел рядом с ним и, крякнув, с силой нажал Стиву на грудную клетку. Услышав, как хрустнули ребра, я болезненно поморщилась. Этот тип не был похож на специалиста по искусственному дыханию.
Тем не менее прием подействовал. Изо рта Шакала выплеснулся фонтанчик воды, и он надсадно закашлялся. Бандит еще пару раз надавил ему на ребра, а затем, убедившись, что реанимация прошла успешно, достал из прикрепленной на поясе кобуры пистолет и, размахнувшись, огрел им Иродиадиса по голове. Стив дернулся и затих, лишив меня последней надежды избежать нежелательной встречи с Яшей Мухомором.
Рассекая волны, к берегу неслась вынырнувшая из-за мыса моторная лодка. Управляющий ею браток был одет в гавайскую рубашку и белые шорты и смахивал на самого обычного туриста, решившего отправиться на экскурсию вдоль берегов живописного острова. Третий «ленинец» сбавил обороты, и лодка мягко зарылась носом в песок.
Усатый перебросил Стива через борт, а Федя без особых церемоний затащил туда и меня. Впрочем, я особо не сопротивлялась. Хохол осмотрелся вокруг, подобрал лежащую на песке сумку с фотоаппаратом и тоже отнес ее в лодку.