Очень странные дела. Тьма на окраинах города
Шрифт:
Хоппер кивнул и снова притянул жену к себе. Конечно, в Нью-Йорке имелись свои проблемы, но Сара действительно ходила в хорошую школу. Джим понимал, как повезло Диане устроиться туда, учитывая текущее положение дел в городском образовании. Жена рассказывала ему о других школах, про которые слышала. Таких, где учителя иногда вообще не появлялись на занятиях. Или где двенадцатилетние школьники прямо в классе передавали друг другу бутылки вина. Учитель хоть и присутствовал, но ничего не мог сделать, потому что понимал: любая попытка отстоять свой авторитет будет встречена пренебрежением, а то и насилием. Разумеется, это
Добро пожаловать в Нью-Йорк 1977 года! [6]
Не сказать, чтобы Хоппер жалел об их переезде. Вовсе нет. Лично для него это было совершенно правильное решение, принятое в подходящее время. После Вьетнама возвращение в городок Хоукинс в штате Индиана казалось шагом в какую-то параллельную вселенную. Хоппер жертвовал всем до последней капли крови (а иногда думал, что частично и рассудком) на войне, у которой словно не было конца, и он сражался, хотя сам толком не понимал, зачем. А между тем Типичный Мелкий Городишко словно накрыло петлей во времени: тот нисколько не изменился, пока Хоппер отсутствовал.
6
Глубокий социальный и промышленный кризис в 1970-е и 1980-е гг. сопровождался скачком роста преступности и значительным разрушением отдельных кварталов некогда цветущего мегаполиса. Восстановить здоровый баланс удалось только в конце 1990-х гг.
Бывший солдат задавался вопросом, придут ли сюда когда-нибудь перемены, возможны ли они здесь вообще. Он не находил себе места и даже не пытался это скрыть. Когда в 1969-м в городок приехала Диана, Хоппер с радостью отвлекся на новое знакомство. Вскоре у них завязался роман, а в 1971-м родилась дочь Сара. И это ему помогло.
Впрочем, ненадолго. Потому что их по-прежнему окружал Хоукинс, штат Индиана. Семейная идиллия не могла длиться вечно. Джиму требовалось… что-то еще. Нечто большее.
И по смыслу, и по размеру.
Нечто вроде Нью-Йорка.
По правде сказать, поначалу Диана пыталась отговорить его, и Хоппер иногда чувствовал вину перед ней. Несмотря на то что она поддерживала его и хотела, чтобы он поступал так, как считает необходимым, все-таки переезд из Хоукинса в Нью-Йорк был во многих смыслах серьезным шагом. Да, они жили в маленьком сонном городке, но именно здесь у них появились дом и семья. В Хоукинсе было безопасно и спокойно. А поскольку события во Вьетнаме быстро забывались, то было еще и… легко.
Возможно, в этом и заключалась проблема. Безопасно, спокойно, легко – все это было просто замечательно, но вскоре Хоппер понял, что хочет вовсе не этого. Две командировки во Вьетнам изменили его, а вернувшись окончательно, он осознал, что буквально тонет в забытье провинциальной жизни.
Хоппер рано заметил признаки того, что с ним происходит. Диана тоже, и он был благодарен ей за это. Он полагался на ее поддержку, без которой… что ж, он даже не представлял, что могло бы случиться. Он видел, что произошло с другими – теми, кто вернулся с войны и не смог вписаться в мирную жизнь.
Ему требовались перемены. Так
Хоппер знал, что со всем справится. Понимал: будет тяжело, предстоит настоящее крещение огнем в городе, который люди стали называть «адом на земле» еще до того, как все действительно полетело к чертям собачьим.
Но все же… Ему этого хотелось. Ему это было нужно.
Итак, весной 1972-го Диана сказала «да». Она согласилась с аргументами мужа: сейчас самое время переехать, они еще молоды и способны проложить для себя новую дорогу в жизни. Переезд будет полезен им всем.
Послужной список Хоппера говорил сам за себя. Сразу после возвращения из армии Джим поступил в полицию Хоукинса. Три с половиной года честной работы и множество почетных грамот, предшествующий военный опыт – и он сумел попасть в департамент полиции Нью-Йорка. У тех был недобор в штате, особенно детективов, и они в срочном порядке искали сотрудников: брали патрульных полицейских с необычным опытом и проводили переквалификацию. Несколько месяцев пролетели незаметно: в процессе однообразной работы Хоппер постарался узнать как можно больше о городе и о местном департаменте полиции, а к концу учебы у него появились собственный значок и рабочий стол. Он вложил в работу много сил и времени, и это не осталось незамеченным: как только по департаменту прошла волна сокращений и урезания бюджета, Хоппера повысили до детектива отдела по расследованию убийств.
Он никогда еще не был так счастлив.
Да, денег у них водилось немного (именно поэтому в доме Палмеров его так сильно раздражало бестолковое хвастовство богатством), но… они были счастливы. Квартира в Бруклине была на самом деле не такой уж плохой. Трудоустройство Дианы в начальной школе – неплохой вариант, крепкий середнячок: могло выйти получше, а могло и хуже. Сара – способная девочка, и хотя она только-только пошла в первый класс, но уже радовала успехами. А в школе рядом с ней была Диана – конечно, за ручку не водила, но хотя бы приглядывала.
В конце концов, это все-таки Нью-Йорк.
Вдруг Хоппер почувствовал, как его резко дергают за ногу, отрывая от размышлений. Он опустил взгляд и увидел Сару, которая изо всех сил вцепилась ему в колено. До дома уже было рукой подать.
– Пойдем, ну пойдем! Пора есть торт, папочка!
– Да, одной юной леди как раз не хватает новой порции вредного сахара. – Он поднял дочь на руки и засмеялся.
Пока он держал Сару, Диана прошла вперед и отперла парадную дверь. Хоппер собрался войти следом, но столкнулся с женой, которая замерла на крыльце.
– В чем дело? – спросил он.
Диана посмотрела на мужа.
– Телефон?
Хоппер прислушался. Она была права: где-то наверху звенел телефон. Из их квартиры на втором этаже.
– Держи. – Он развернулся и передал Сару Диане. – Попробую добежать. Вдруг что-то важное.
Как только дочка оказалась в материнских руках, Хоппер поспешил вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
– Да?
– Хоп, до тебя невозможно дозвониться, – раздался в трубке женский голос. Достаточно низкий и с хрипотцой, свойственной курильщикам. Хопперу этот голос был хорошо знаком.