Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

Любавский Матвей Кузьмич

В конце XIV в. наступил, однако, новый кризис великокняжеской власти, который стал угрожать распадением Литовско-Русскому государственному союзу. Для предотвращения его великий князь литовский Ягайло стал искать поддержки на стороне, вне Великого княжества Литовского. Внешние обстоятельства выдвинули благоприятную для того конъюнктуру в виде унии Великого княжества Литовского с Польшею.

Выше было отмечено, что Ягайло, став вторично великим князем на Литве, тесно сблизился с братом своим Скиргайлой и в единении с ним старался утвердить и упрочить свою великокняжескую власть. Скиргайло занял при Ягайле то же самое место, какое при отце Ягайлы Ольгерде занимал Кейстут. Скоро обнаружилось, однако, что этого братского союза недостаточно для удержания других князей в покорности и послушании великому князю. Дело в том, что мятежные областные князья стали находить себе поддержку и помощь у прусских немцев. Немцы, дотоле истощавшие Великое княжество Литовское открытыми нападениями, после смерти Ольгерда стали донимать его дипломатическими интригами и вмешательством во внутренние распри. Они старались изо всех сил сеять раздор и смуту на Литве и таким путем ее обессиливать. Они помогли Ягайле свергнуть с великого княжения Кейстута, но затем стали помогать уже тем князьям, которые восставали против Ягайлы, как, например, Андрею полоцкому и Витовту. Последний при их помощи добился от Ягайлы волостей, назначенных ему еще отцом, – Городно и Берестья с их округами. Недовольный тем,

что Ягайло не отдал ему Трокского княжества его отца, Витовт не прочь был снова войти в союз с немцами и силою отстаивать свои нарушенные права. Ягайле и Скиргайле уже не под силу становилось вести борьбу зараз и с внешними, и с внутренними врагами. При таких обстоятельствах Ягайло и пришел к решению жениться на польской королеве Ядвиге с тем, чтобы обеспечить себя и Великое княжество польскою помощью как против немцев, так и против мятежных братьев. Как велика была нужда в этой помощи, показывают письменные обязательства, данные Ягайлой польским послам в Креве 14 августа 1385 г. Ягайло обязался принять католическую веру со всеми своими братьями и родственниками, знатными и простыми людьми от мала и до велика, выложить свою казну на нужды Польши и, в частности, на возвращение отторгнутых от Польши земель, заплатить бывшему жениху Ядвиги неустойки 200 тыс. флоринов, выпустить пленных христиан на волю и навсегда присоединить свои земли к Короне Польской. Едва ли эти обязательства продиктованы были простым честолюбием Ягайлы, желавшего сделаться польским королем. Как самое сватовство Ягайлы, так и выдача им перечисленных обязательств состоялись по совету Ягайлы с матерью своею, великою княгинею Ульяною, и с некоторыми братьями – областными князьями Скиргайлой, Корибутом, Лингвением и др. Очевидно, что не личные только интересы Ягайлы, но и государственные настойчиво рекомендовали такой именно образ действий. Так и состоялась первая уния Великого княжества Литовского с Польшею, закрепленная браком их государей. Уния эта, следовательно, была порождена не одними только внешними причинами, на которые принято обыкновенно указывать в данном случае, но и внутренними, коренившимися в самом строе молодого Литовско-Русского государства, в шатком и необеспеченном положении великокняжеской власти. В единении с Польшею Ягайло стремился не только обезопасить свое государство от общего врага Польши и Литвы – немцев, но и укрепить свое положение в Великом княжестве Литовском и спасти его от разложения.

На каких же основаниях устроилось это первое соединение Великого княжества Литовского с Польшею? Отвечая на этот вопрос, приходится констатировать, что уния 1385–1386 гг. не была ни персональною, ни династическою, а инкорпорацией Великого княжества в Королевство Польское. Принимая польскую корону, Ягайло присоединил к ней на вечные времена свои литовские и русские земли. По смыслу данного им в Креве обязательства индивидуальное существование Великого княжества Литовского прекращалось совершенно, и оно сливалось с Короною Польскою в одно политическое тело. Вот почему вслед за коронацией Ягайлы в Кракове со всех Литовско-Русских князей взяты были присяги на верность королю, королеве и Короне Польской. Эти князья стали теперь ленниками, вассалами Польши и потому, естественно, должны были присягать на верность своему новому отечеству. Поэтому и литовские бояре-католики получили вскоре затем, в 1387 г., права, одинаковые с поляками. Они стали теперь подданными одного с поляками государства, и потому уравнение их в правах с поляками было и логическою, и реальною необходимостью. Только таким путем можно было ввести их в польскую социально-политическую организацию и привязать их к новому отечеству. Уния 1385–1386 гг. была, следовательно, такая же государственная, как и уния 1569 г., а в идее даже полнее сливала оба государства в одно целое, чем уния 1569 г., не уничтожившая вполне индивидуальности Великого княжества Литовского.

Но одно дело – намерения, другое – их выполнение. Ягайло оказался не в состоянии выполнить в точности своих обязательств перед поляками и соединить Литву с Польшею в одно государство.

Литература

Кроме трудов Н. Стадницкого ближайшими пособиями являются: Шайноха К. Ядвига и Ягайло: пер. с пол. СПб., 1880–1882. Т. 1–2; Smolka S. Kiejstut i Jagiello // Ратietnik Wydzialu filologicznego i historyczno-filozoficznego Akademii umiejetno'sci. Krakоw, 1888. T. 7; Он же. Rok 1386. Кгаkоw, 1886; Koneczny F. Jagiello i Witold. Lwоw, 1893. Cz. 1; Boldt F. Der deutsche Orden und Littauen 1370–1386 // Аltpreussische Monatsschrift 1873. Н. 5–6; Krumbholtz R. Samaiten und der Deutsche Orden bis zum Frieden am Melno-See. K"onigsberg in Pr., 1890; Lewicki А. Powstanie Swidrygielly // Rozprawy Akademii umiejetno'sci. Wydzial historyczno-filozoficzny. Krakоw, 1892. T. 29.

IX. Восстановление великого княжения на Литве под суверенитетом Польской Короны

Старания Ягайлы и поляков примирить литовских князей и бояр с инкорпорацией Великого княжества Литовского и их безуспешность. Агитация Витовта и восстание в Литве. Островское соглашение 1392 г. о назначении Витовта пожизненным великим князем. Подтверждение этого соглашения на сейме 1401 г. Усиление Витовта и стремления немцев поссорить его с Ягайлой и Польшею. Городельский сейм 1413 г. и новый договор Польши и Литвы; окончательное восстановление великого княжения на Литве под суверенитетом Польской Короны.

По смыслу договора, заключенного Ягайлой с польскими панами, в Литве не должно было быть отдельного великого князя. Так и было на первых порах по заключении унии. Ягайло уехал в Польшу и оттуда стал править Великим княжеством, советуясь в важнейших вопросах с окружавшими его польскими прелатами и панами. Но вскоре он должен был делегировать высшую власть на Литве и назначить для нее отдельного великого князя. К этому вынудило его восстание некоторых князей и литовского боярства.

С целью примирить князей и бояр с инкорпорацией Великого княжества Ягайло старался всячески их ублаготворить и наградить. Так, он увеличил владение своего брата Скиргайлы, бывшего его главною поддержкою и опорою и до заключения унии. В 1387 г. он придал ему к Трокскому княжеству еще Полоцкое, отнятое у Андрея Ольгердовича, Минск и ряд других волостей на Руси Литовской. В выданной по этому случаю грамоте Ягайло обязался не отнимать у Скиргайлы его владений, не слушать и не давать веры лихим людям, которые будут доносить на Скиргайлу, держать его выше всей братии и слушать его больше, чем других, никому не давать в обиду и т. д. Кроме того, Ягайло старался умиротворить своего главного противника на Литве Витовта и в 1387 г. дал ему Луцкую землю в добавление к прежним его владениям. Бояр, как уже было сказано, Ягайло старался ублаготворить дарованием прав и вольностей польской шляхты в том же 1387 г. Но всех этих средств оказалось недостаточно для удержания литовских князей и бояр в послушании и верности новому отечеству – Польше. Ягайло и его ближайшие советники, инкорпорируя Великое княжество, очевидно, слишком легко смотрели на такое дело, как внезапная потеря страною своей политической самостоятельности и самобытности.

В свое время нами было

отмечено, что в состав боярского класса на Литве вошли многие крупные землевладельцы, пользовавшиеся властью и влиянием в местных обществах до образования Великого княжества и после того. Эти знатные и сильные люди вместе с второстепенными и мелкими литовскими и русскими князьями в общей сложности составляли крупную политическую силу. Пока великий князь со своими ближайшими родственниками правильно служили интересам Литовско-Русского государства, эти князья и бояре охотно подчинялись им и служили верою и правдою. Но уния с Польшею заставила их изменить свое поведение. Эта уния уничтожила самобытность Великого княжества Литовского, сделав его частью Польши, и оттеснила от великого князя на задний план его прежних слуг, заменив их поляками. При таких условиях эти слуги должны были почувствовать и сознать, что уния принесла им не братский союз с поляками, а политическое унижение и порабощение вместе с нарушением существенных материальных интересов, связанных со службою своему государю. Недовольство превратилось в открытый мятеж, руководство которым взял на себя Витовт, раздраженный тем, что Ягайло не отдал ему Трокского княжества и не выдал письменного документа на пожалованное незадолго перед тем княжество Луцкое.

Витовт, улучив момент, когда Скиргайло Ольгердович, бывший главною опорой своего брата на Литве, уехал в пожалованный ему Полоцк, собрал к себе многих князей и бояр литовских и начал перед ними печаловаться по поводу того, что чужестранцы завладели Великим княжеством. Князья и бояре с полным сочувствием отнеслись к сетованию Витовта и положили на совещании овладеть Вильно. Так началась новая борьба в Великом княжестве, в которой приняли участие по обычаю и немцы. Витовт нашел всеобщее сочувствие и поддержку в населении Великого княжества, ибо выставил на своем знамени восстановление независимости Великого княжества. Его войска всюду находили на Литве и Жмуди дружественный прием; им подвозили вдоволь всяких съестных припасов – муки, мяса, корма для лошадей и т. д. Для спасения своей власти в Великом княжестве Ягайло ввел польские войска и расставил польские гарнизоны чуть не по всем городам Великого княжества. Но жители, соединяясь с войсками Витовта, нападали на польские отряды и истребляли их. В конце концов Ягайло увидал себя в необходимости пойти на уступки. Он попытался было отделить дело литовцев от дела Витовта и удовлетворить одних литовцев. Последовало назначение брата его Вигунта Александра, князя керновского, великим князем литовским. Но Вигунт как раз в это самое время умер, и Ягайле поневоле снова пришлось считаться с Витовтом. Посоветовавшись со Скиргайлой, Ягайло решил помириться с Витовтом и сделать его великим князем на Литве. Это примирение состоялось на съезде в Острове 5 августа 1392 г., на котором участвовала и королева Ядвига в качестве представительницы интересов Польской Короны.

На этот раз Ягайло отдал Витовту Трокское княжество его отца и сверх того пожаловал ему несколько других держав и имений. Но главное – принял его к соучастию в управлении государством, вручив ему великое княжение на Литве и русских землях по конец его жизни. Со своей стороны Витовт обязался стоять неотступно при короле, короне и земянах Королевства Польского и выдал в этом же смысле особую запись королеве Ядвиге как наследнице Королевства Польского. Условлено было, что по смерти Витовта все его владения перейдут под непосредственную власть польского короля, за исключением тех, которые Витовт, с согласия короля, выделит брату своему Сигизмунду с обязанностью повиноваться и служить королю подобно всем другим Литовско-Русским князьям; кроме того, король обязался за себя и своих преемников не лишать жены Витовта Анны тех имений, которые муж назначил ей в качестве пожизненного вена. Из всего этого видно, что Островское соглашение 1392 г., не изменяя Кревского договора 1385 г. в принципе, внесло в него существенную поправку и дополнение в интересах Великого княжества Литовского. Оставаясь соединенным неразрывно с Польшею, Великое княжество приобретало теперь известную автономию, по крайней мере, на время жизни Витовта, которому в качестве великого князя предоставлялась более самостоятельная роль, чем простому наместнику короля. В формулировке акта 1392 г. поляки старались затушевать это значение Островского соглашения и изложили дело таким образом, что Ягайло взял себе только товарища по управлению своим соединенным государством и в этом едином и нераздельном государстве выделил ему для ближайшего заведования известную часть его, т. е. бывшее Великое княжество Литовское. Но по существу дела нельзя не признать, что Островское соглашение 1392 г. положило начало восстановлению независимости и самобытности Великого княжества Литовского. Факт этот был результатом вмешательства второстепенных литовских князей и бояр. Это было их дело, в котором они наглядно показали свою общественную силу и политическое значение.

Получив великое княжение на Литве, Витовт на первых порах держался действительно товарищем-соправителем Ягайлы. Во всех важных делах он спрашивал согласия Ягайлы. Таким образом, например, с согласия Ягайлы он вывел из областей князей Владимира, Корибута и Свидригайлу Ольгердовичей, Федора Любартовича и Федора Кориатовича, которые не захотели подчиняться ему как великому князю. Ягайло часто приезжал в Вильно и сообща с Витовтом издавал разные распоряжения, касающиеся Литвы. В письмах к великому магистру Прусского ордена Ягайло хвалил Витовта за рвение и верность королю, проявлявшиеся им в управлении и расширении его королевских владений (circa gubernacionem et ampliationem dominiorum nostrorum). Но такая политическая идиллия продолжалась сравнительно недолго и обусловливалась в значительной степени тактом Ягайлы, относившегося к Витовту не как к своему вассалу и подчиненному, а как к равноправному товарищу. После уничтожения областных княжений Витовт почувствовал себя полным хозяином в Великом княжестве, и стоило только задеть его самолюбие, дать ему почувствовать, что он не самостоятельный государь, а вассал и ставленник Польши, чтобы он круто изменил свое отношение к Польше и стал держать себя как государь самостоятельного и независимого государства. И не удивительно: за Витовтом стояли литовские князья и бояре, вся литовская земля, которая не желала поступаться своей самостоятельностью. В 1398 г., в бытность короля Ягайлы в Вильно, в Польше пронесся слух, что Ягайло хочет совершенно сравнять с собою Витовта и дать ему титул короля. Польские паны, а еще более агенты ордена, всячески старавшегося разорвать унию Литвы и Польши, научили королеву Ядвигу потребовать от Витовта дани, так как муж ее записал ей будто бы Русь в качестве вена. Это требование страшно возмутило Витовта. Он собрал своих бояр и спросил их, желают ли они быть данниками Польши, причем прочел им грамоту Ядвиги. Буря негодования разразилась тогда в совете литовских бояр, которые заявили, что они ничьими данниками не были и не будут. Витовт стал готовиться к борьбе с Польшею. Он заключил союз с орденом, причем собственною властью, не спрашиваясь Ягайлы, уступил ордену часть земель Великого княжества. В договоре постановлено было, что орден обратится за утверждением этой уступки к Ягайле лишь при том условии, если это Витовту не будет неприятно. Договор был подтвержден при личном свидании Витовта с магистром на острове Салине 12 октября 1398 г. Витовт приезжал со множеством литовских князей и бояр. Когда по окончании переговоров магистр пригласил всех к себе на пир, то произошел интересный эпизод. Бояре литовские и русские провозгласили Витовта королем. Хотя это провозглашение и не имело последствий, так и осталось застольным эпизодом, но хорошо характеризует настроение Литвы и Руси по отношению к Польше, дает знать, что уния Польши и Литвы была фактом сомнительной прочности.