Очерки истории фармации. Выпуск 2. Фармация Античности, Средневековья и раннего Нового времени: учебное пособие

Раздорская Инна

Асклепия на острове Кос – родине Гиппократа (Эмпирическая школа врачевания)

С Эпидавром соперничало по медицинской популярности святилище на острове Кос. Первые сведения о нём относятся примерно к 584 г. до н. э., когда к самому известностному оракулу Греции в Дельфах обратились представители города Коса. В их военном отряде, осаждавшем город Киррос, вспыхнула эпидемия. Оракул (с помощью дельфийских жрецов) указал на двух косских врачей – Небраса и его сына Хрисоса. Те откликнулись на приглашение и успешно выполнили свою миссию, погасили заразу в армии.

Здешние доктора считались потомками Асклепия и назывались асклепиадами. Вероятно, сначала это могла быть действительно большая патриархальная семья, большинство членов которой занимались лечением.

Знания и навыки передавались по наследству из поколения в поколение. Через какое-то время повышенный спрос на их услуги мог быть удовлетворен только приёмом в состав врачевателей учеников со стороны. Так асклепиады стали своего рода профессиональным цехом или сословием врачей. Однако идея родственности их между собой осталась, превратилась в особую коллегиальность (корпоративность) докторов, уже независимую от их семейных, национальных, возрастных и прочих различий.

Не случайно именно Кос был родиной Гиппократа – самого знаменитого врача античности, по праву получившего титул отца медицины. Асклепия в Косе была шагом вперёд по сравнению с эклектичным (религиозно-лечебным) Эпидавром. Она располагалась в часе езды от порта, на склоне горного хребта, примерно на высоте 100 метров над уровнем моря. Это географическое положение обеспечивало свежий воздух, но без пронзительных ветров, чистую родниковую воду. Вода из горного источника отсюда попадала в трубы водопровода, ведущие ко всем зданиям асклепии. Удобные помещения для приёма и госпитализации пациентов отмечены на плане косской асклепии, составленном в III в. до н. э.

Косские врачи не увлекались теоретическими размышлениями относительно общих причин болезней. Им было ясно, что состояние здоровья человека зависит от сочетания природных сил организма и внешних условий его жизни. Болезни – отнюдь не кара богов, а нарушение природного равновесия. Они старались опытным путем подобрать наиболее эффективные приёмы и средства врачевания. Ценили больше всего природный артистизм, удачливость и сметку «кандидатов в доктора». С такой точки зрения, врачом надо родиться. Медицина – прежде всего искусство, а не отвлеченное от практики знание философского типа. Эта школа греческой медицины именуется историками эмпирической, т. е. прикладной, опытной.

Книдская медицинская школа: догматическая

Хотя врачебный центр в Книде был похож на косский по своей организации и порядку работы, представители книдской школы стремились к некоторой теоретизации своего ремесла – они постарались придать медицине характер науки о здоровом и больном организмах. Разумеется, науку не в современном, а в античном смысле этого слова. Имеются в виду умственные построения, спекулятивные соображения о том, как устроен организм, отчего он заболевает и каким образом возможно обратить болезнь вспять, вернуть здоровье. В этом смысле данную школу именуют догматической (в смысле опоры на общие принципы лечения). Именно с Книда пошло представление о накоплении вредных веществ в определённых частях тела как причине многих болезней терапевтического профиля. Разница заболеваний даже одного и того же органа объяснялась книдскими врачами различиями этих самых вредных веществ. Эта схема, с одной стороны, помогла сделать медицинскую диагностику более конкретной и точной, но с другой – имела небезопасную тенденцию отделять болезнь от больного, который, как известно, далеко не всегда точно совпадает с широкими рамками понятия о болезни.

Тем не менее отдельные представители книдской школы получили заслуженную известность как виртуозы своего дела. Это великие современники Гиппократа – Эйфирон и Ктезий (V в. до н. э.).

Методическая школа (оздоровление образа жизни пациентов)

Третью, промежуточную школу греческой медицины попытались занять врачи, составившие школу, получившую название методической (по стремлению воздействовать на организм изменением всего образа жизни пациента по особым методикам). Основателем методической школы считается Асклепиад

из Прусы, что в Вифинии (I в. до н. э.). Не врач, а преподаватель риторики, он стал подрабатывать тем, что лечил некоторых пациентов по собственной методике. В ней сочетались дальние прогулки (нынешний курортный терренкур), специальная диета, массаж, купания в холодной воде, парные бани, ванны, сон в раскачивающихся гамаках. Подобными приёмами Асклепиад снискал себе большую популярность, которую засвидетельствовали Плиний Старший, Апулей и другие античные писатели. Похожие методики у группы их горячих поклонников, по сути своего рода секты, встречаются и сегодня (небезызвестный Порфирий Иванов и т. п.), когда научная медицина ушла далеко вперёд, но всё же не нашла и не найдет панацею. Будучи ранним сторонником всяческой натуропатии, Асклепиад осуждал чрезмерное применение лекарств, предпочитая во многих клинических ситуациях апеллировать к психике и иммунитету пациентов (как сказали бы сейчас).

В такой позиции были и есть своя сильная и слабая стороны. Конечно, питьё лекарств не только помогает, но и вредит организму, но многих заболеваний без этого не преодолеть. Чаще всего лечение в духе этого самого Асклепиада требуется тем, кто склонен лечиться, ещё толком не заболев. Такие личности испытывают неприязнь к официальной медицине, преувеличивая ее недостатки и превознося медицину народную, вредные последствия которой ими же недопонимаются. Как правило, это прирожденные эгоисты, которые свое драгоценное здоровье ставят выше всего на свете, даже здоровья и благополучия близких. Реформаторы людского поведения во имя здоровья встречаются во все времена и везде. Им навстречу и пошёл наблюдательный Асклепиад, до сих пор идут его позднейшие последователи, с выгодой для себя врачующие здоровых по сути, но мнительных, праздных людей.

* * *

При всей разнице народной, религиозной и профессиональной разновидности античной медицины и фармации, многое их объединяло – от веры в богов никто из греков (кроме отдельных философов) не отказывался, только пропорция заклинаний и рационального знания была разная.

Сочетание разных путей в лечении болезней и подборе лекарственных препаратов с тех пор стало традицией европейского здравоохранения.

Античная философия и медицина

Греция – родина европейской философии. Именно здесь появились мыслители, пробовавшие определить первоначало всего сущего, а именно материю (лат. – вещество); открыть всеобщий закон мироздания (логос). Кроме космоса в целом, отдельные греческие мыслители задумывались о сущности биологической жизни. Это оказалось очень полезно для становления научной медицины. Пифагор полагал, что все живые существа происходят из неких семян. Алкмеон из Кротона начал производить вскрытия животных, чтобы изучить устройство организма. Мозг он признал центральным органом душевной активности. Анаксагор пробовал рассекать мозг трупов. Самые острые заболевания он объяснял проникновением желчи в кровь. Несколько патофизиологических догадок принадлежит Демокриту. Кроме его знаменитого учения об атомах и пустоте, мыслитель из Абдер объяснял воспаления органов и тканей скоплением слизистых веществ, бешенство животных – воспалением нервов.

Многие греческие философы как архаичного, так и классического периодов пробовали свои силы в медицине. Подобная энциклопедичность была в духе ранней античной науки. Основателем Сицилийской врачебной школы считался Эмпедокл из Акраганга (около 495–435 гг. до н. э.). Известен он стал прежде всего как автор очередного варианта досократической натурфилософии. Сохранились фрагменты его сочинения «О природе». В отличие от предшественников, он признавал не одну-единственную, а несколько субстанций, сочетание которых в разных пропорциях и порождает все вещи, а именно – огонь, воду, воздух, землю. Перед нами прообраз атомизма, а еще ближе – средневековой алхимии. Как врачу, ему приписывали спасение города Селиунта от начавшейся вспышки эпидемии.