Очертя голову, в 1982-й (Часть 2)
Шрифт:
Ночь
Мы зашли в магазин, вернулись Котову домой и как-то быстро все напились. Петрушка и Котов рядком заснули, а мы с Верой, сидя в красном свете абажура, ещё кое-как переговаривались. Котовский видеомагнитофон (большое богатство по тем временам) с выключенным почти до нуля звуком показывал душераздирающий ужастик. Я наполнил две рюмки и жестом предложил выпить. Вера взяла свою и икнула, расплескав половину. При этом даже улыбнулась - какова выдержка. Я долил, и мы выпили.
– Слушай,
– неожиданно и громко спросила Вера.
Предшествовавшие четверть часа мы молчали. От неожиданности Котов заворочался, а Петрушка заохал во сне.
Я ждал, что Вера продолжит, но минут через десять понял: она сказала всё, что хотела.
– А что я должен знать?
– спросил я ещё немного погодя.
– Помнишь десять заповедей?
С длинными промежутками я стал перечислять то, что помнил. Правда, спешить было совершенно некуда. На "не прелюбодействуй" Вера жестом меня остановила.
– Как ты понимаешь эту заповедь?
Я задумался. Не называть же грехом любые добрачные отношения и всё такое...
– Наверное, действия, приносящие какой-то вред?
– Карлов, я тоже так думаю. А скажи мне, пожалуйста, приносят ли какой-нибудь вред проститутки?
– Наверное, разносят что-нибудь венерическое, СПИД...
– Врёшь, глупости. Проститутки не работают без презервативов.
Мне показалось, что Котов пошевелился.
– Тогда не знаю. Может быть, это не грех. Может быть, для некоторых даже благо.
Вера хитро прищурилась:
– Хочешь, что-то скажу?
– Не надо.
– Это тоже ещё не всё.
Затушив сигарету мимо пепельницы, Вера засучила рукав выше локтя.
Я не стал утруждать себя фокусированием пьяных глаз, и так всё было ясно.
– Давно?
– Что именно?
Мы помолчали, глядя в телевизор: на экране замелькали кадры порнухи. Я налил в рюмки, выпил свою.
– Это, - она посмотрела на свою руку, - давно, лет пять. А то, - она кивнула на телевизор, - потом, когда понадобились деньги... на это.
Вера выпила. Я посмотрел на кровать. Мне снова показалось, что Котов не спит - слишком уж тихо он лежал.
– Котов, ты не спишь?
– Нет, - послышался приглушённый звук из подушки.
– Слышал?
– Слышал. Я и так знал.
– А-а... ты вообще, чего там спящим притворяешься?
– Не притворяюсь. Просто лежу.
Котов лежал лицом в подушке и его было еле слышно. Он поднялся и сел на кровати. Я разлил на троих. Мы выпили. Котов взял руку Веры и стал её разглядывать.
– Ну и дура, - сказал он наконец.
Вера отдёрнула руку и спустила рукав. Мы помолчали.
– А ты откуда знаешь?
– спросил я Котова.
Тот посмотрел
– Я здесь пару раз кололась с приятелем. Предлагала ему сдать вторую комнату. Взяла с него слово, чтоб помалкивал.
– Я не подумал, что это так серьёзно. Теперь завязать уже не можешь?
– Нет.
Котов налил себе водки в фужер и медленно выпил. Содрал кусок кожуры с апельсина и сунул в рот.
– Хреново, в общем. Как и у меня.
С этими словами он снова вытянулся животом на своей кровати и через несколько секунд засопел в унисон Петрушке.
Я не сводил глаз с Веры. То ли благодаря лёгкому шоку от сказанного, или просто от её присутствия, мне вдруг мучительно её захотелось.
Вера икнула и, глядя на меня, засмеялась.
– Карлов, ведь ты всё ещё меня любишь.
Это была правда. Она смотрела на меня, блестя пьяными раскосыми глазками и насмешливо улыбалась.
– Знаешь, что очень важно в нашей работе?
– проговорила она кокетливо. Иметь привлекательное нижнее бельё. Показать?
У меня похолодело в животе, в голове стало ясно, как в космосе. Вера закинула свою длинную ногу в туфле на столик и медленно, пальчиками потянула к себе юбку.
Её чёрные в сеточку чулки держались на резинках, а кружевные трусики были почти прозрачны. Это было слишком. У меня закружилась голова, я почувствовал, что близок к оргазму. Я опустился на колени и, обняв её за бёдра, стал покрывать поцелуями обнажившуюся часть ноги между чулками и трусиками. Вера, кажется, тоже плохо соображала, что делает. Она порывисто вздохнула и обхватила мою голову руками.
– Хорошо, - сказала она, - пойдём в ту комнату. Сделаю напоследок хоть что-нибудь хорошее...
________________
Мы открыли глаза, кажется, одновременно, когда луч дневного солнца, медленно подобравшись, лёг на наши веки. Под нами был только ковёр; сверху покрывало, стянутое с кровати, скорее всего, уже во сне, под утро. На полу была разбросана наша одежда. Блаженство и отчаяние владели одновременно моим существом. Была ещё надежда... В дверь просунулся Котов. Присвистнул и скрылся, а через минуту присвистнул просунувшийся Петрушка. Я, не глядя, запустил в него ботинком.
– О чём ты думаешь?
– спросил я Веру.
– Наверное, о том же.
– Думаешь, это возможно?
– Если это произойдёт, я выйду за тебя замуж.
Когда мы оделись и вышли, Петрушки уже не было, а Котов с видом зомби начинал прибираться в комнате. Хотя на столе ещё стояли начатые бутылки, пить уже никто не мог. Мы вяло попрощались и пошли прочь.
– Прощай, на всякий случай, - сказала Вера, усаживаясь в такси.
– Если ничего не произойдёт, больше не увидимся.