Очищение духом

Марычев Никита Михайлович

Ривелсея тихо застонала. Надежда на то, что её дурное предчувствие оправдает себя не полностью, была напрасной.

– Безусловно, я всегда мечтала иметь такого наставника, – сказала Ривелсея с таким сарказмом, чтобы даже Генрес не смог сделать вид, что его не заметил.

– Так вот, Ривелсея, – ответил Генрес. – В городе Анрельте происходит сейчас что-то странное и очень нехорошее.

– А что? – спросила Ривелсея.

– Ничего не могу сказать. Ты должна сама всё узнать и понять. Нужные инструкции тебе даст Совет, я только скажу, что там постоянно происходят убийства и их становится всё больше – намного больше, чем можно допустить. Если ты возьмёшь это на себя, я сегодня же заявлю в Совет

и послезавтра тебя со спокойной совестью отправят в Анрельт. Если нет, то тебя, как и всех, отправят на большую битву с врагами Ордена.

– Хорошо, Генрес, – ответила Ривелсея после недолгого раздумья. – Я, конечно же, выберу первый вариант и отправлюсь в Анрельт.

Генрес устало и удовлетворённо откинулся на спинку стула.

– Задача Ордена ратлеров – устанавливать везде порядок, – сказал он. – Но только это сейчас не твоя задача. Анрельт – крупный, одна ты там не справишься. Ты должна узнать как можно больше, всё-всё узнать про то, какая там ситуация. Борьба со злом – также призвание ратлера, но в этот раз ты этим заниматься не обязана. От тебя не требуется никого истреблять, лишь собери все сведения да доложи Совету. Твоё задание, как видишь, чисто и благородно. Ты правильно решила, рыцарь Разума. Так лучше всего, Ривелсея. Да, вот так вот, девочка…

Глава 13

Дорога в Анрельт серой полоской убегала за горизонт. Утренний воздух наполнялся звоном и жизнью. Было прохладно, хотя весна уже кончилась и приближалась лето, тем быстрее, чем дальше Ривелсея продвигалась на юг. Тем больше зелёного тумана листвы становилось в рощицах, тем гуще и упоительней делался воздух, и розовых цветочков, которые росли повсюду, становилось всё больше и больше.

Возможно, от весны, возможно, от того, что в Совете на неё возлагали надежды и это не могло не радовать – настроение у Ривелсеи было хорошее. Сегодня утром она второй раз в своей жизни переправилась через Келирон. Теперь, в радостной дымке молодой листвы на берегах и с солнечными бликами на воде, он выглядел гораздо более приветливым, чем в тот промозглый осенний день шесть месяцев назад.

К вечеру погода начала решительно портиться. Сначала появился резкий и холодный ветер с запада, который за пару часов нагнал на небо столько серой колышущейся тёмной мути, что солнце полностью закрылось и исчезло за её плотной завесой. Потом, как и следовало ожидать, начался дождь. Так всегда бывает весной: небо просто прорвало, и широкая пелена дождя тут же накрыла весь мир.

Ривелсея всегда любила дождь. Ей нравились его тонкие шумные струи, и живительный влажный аромат воды, и её журчание и плеск в лужах, ручейках и небольшой речке Овражице, которая текла рядом с Росолесной. На всё это буйство природы Ривелсея смотрела раньше из окна их домика, пила компот из малины и разговаривала по душам с матерью и отцом. Но тогда, там, это действительно было хорошо и приятно. А сейчас, здесь, в окружении лугов, на широкой пустынной дороге – нет, сейчас это не вызывало ощущения романтики, а вызывало лишь ощущение холода и сырости. Ривелсея не вымокла сразу же только потому, что ратлерский серый плащ не пропускал воду. Она шла не останавливаясь, и серый плащ сливался с серой стеной дождя.

Дождь накрыл весь мир, серое марево заполонило небо, не оставив ни малейшего разрыва, и рваные серые тучи вскоре полностью слились с землёй в едином непрерывном водопаде. Небо затемнилось ночной мглой. Ривелсея шла по размытой дороге и думала попеременно о двух вещах: первая – что её ожидает в Анрельте, и вторая – когда же кончится дождь. Совет Разума инструктировал её по-ратлерски коротко: ей было приказано отправиться в Анрельт и встретиться там с человеком, который торгует посудой на Восточной улице и, как всем известно,

знает гораздо больше, чем ему полагается по профессии. За несколько золотых, а лучше синих монет он охотно продавал свою посуду и так же охотно делился полезными сведениями с теми, кто в них нуждался, и тем охотнее, чем больше этих монет было. Звали его Дейвис, но это мало кто знал, обычно его называли Хитрый Стекольщик – из-за профессии и большого ума. С Орденом ратлеров отношения у него были своеобразные: он знал про Орден и оказывал ему уже несколько мелких услуг, клятвенно уверял в своей верности, но не удостоился чести быть союзником, поскольку искренности в его уверениях было максимум анрелла на два.

Без сомнения, Стекольщик что-то знал и про убийства, но весь вопрос был в том, насколько охотно и за сколько он будет готов об этом рассказать.

А дождь всё не кончался, он смешался с ночной темнотой, и теперь зрение могло отдыхать в абсолютном отсутствии чего-нибудь. Шаги Ривелсеи шумно отдавались в камне дороги и только лишь поэтому она знала, что не сбилась с пути и не ушла куда-нибудь в сторону.

Ривелсея не сразу заметила, как сзади мелькнул какой-то свет, и обернулась только тогда, когда услышала стук и грохот повозки по камням. Не было видно ничего, кроме фонаря, который тускло освещал путь. Ривелсея отошла на обочину, чтобы её не сшибли в темноте, но тот, кто правил лошадью, тащившей повозку, успел её заметить и крикнул в пустоту:

– Кто там бродит ночью под дождём? Выходи на дорогу, я остановлюсь!

Лошадь и правда встала. Ривелсея неторопливо вышла на дорогу и встала в узкую полоску света, чтобы её было видно. Сама она в состоянии была разглядеть только лошадь, но никак не того, кто ею правил. Голос невидимого человека был мужской и по-молодому звонкий.

– Ты кто? – спросила Ривелсея темноту.

– Я? Я Рилан, я везу зерно на склад в Анрельт. А вот ты кто такая и куда направляешься ночью, под дождём и одна?

– Я тоже в Анрельт, – ответила Ривелсея, – но вряд ли я доберусь туда быстрее, чем дня через два.

– Ну почему же, – сказал Рилан. – Может, и доберёшься. Дай-ка я на тебя вблизи взгляну.

Миг спустя тёмная фигура отделилась от общего контура повозки и спрыгнула на землю. Ривелсея увидела высокого парня в капюшоне. В свете фонаря были видны только его блестящие глаза и немного загнутый нос. Он оглядел Ривелсею довольно пристально и сказал с невидимой улыбкой:

– Ну, вроде не опасная. Только смелая чересчур. Я и то бы не рискнул пойти в Анрельт ночью пешком. А девушки вообще не должны в одиночку бродить. Ты знаешь, сколько разбойников развелось на дорогах?

– Слышала, слышала, – сказала Ривелсея. – Только разбойников, по-моему, везде можно встретить. Так что, вообще из дома не выходить? Не боюсь я никаких разбойников.

– Правильно, незачем нас бояться, – хохотнул парень. – Пошутил, пошутил. Ты вот что: скидывай давай свой плащ, он мокрый весь, и залезай наверх, на мешки с зерном. Только аккуратно, не разорви ничего, а то будешь сама зерно по всей дороге собирать, – он снова хохотнул. – Завтра утром будем, думаю, уже в Анрельте.

– Правда? Это было бы очень хорошо, – сказала Ривелсея. – Я уже весь день топаю от самого Келирона и, мягко говоря, устала.

– Ну вот видишь, как повезло, что ты меня встретила! – воскликнул Рилан. – Залезай, подвезу. Тебя ведь уже подвозили сегодня, ведь так?

– Нет, – сказала Ривелсея, залезая на мешки и стараясь не разорвать их. – Почему ты так решил?

– То есть как нет? От Келирона досюда десять часов на лошади, за день ты даже бегом не пробежишь. Ты что же, как лошадь бегаешь?

– А почему бы и нет? Быстрый бег трусцой, говорят, необычайно полезен для здоровья.

Парень рассмеялся и тронул лошадь.