Очнись. Все боги - эгоисты
Шрифт:
Меч мешает нормально бежать, перевешивает и я борюсь с желанием бросить его к чертям, но это именно то, что может спасти меня от серьёзных повреждений, которые, вероятно, ожидают меня.
Перепрыгиваю крупные корни деревьев, смотря под ноги и пытаясь не запнуться, радуюсь тому, что мне не дали шлем с плюмажем, который бы только мешал. Всё время оглядываюсь назад, не хватало ещё погони, всё ещё хочу остаться целой после этой ужасной затеи. Кто вообще придумал захват флага? Это жестоко, даже слишком, потому что неподалёку слышу истошные крики какой-то девушки, вокруг лязг металла и
Моя неуклюжесть – мой самый худший враг на всей планете.
Запинаюсь об корень, прокатываясь по земле около метра, выплёвываю песок изо рта, чувствую как в горле неприятно саднит, чёрт. Откашливаюсь, приподнимаясь на локтях. Щиплет, болезненно, значит именно ими пробороздила столько. Кряхчу, стараясь подняться на ноги, вытираю лицо от грязи, закрываю веки, успокаивая сердцебиение. Опираюсь спиной на дерево, потирая плечи. Всё тело внезапно пронзила нестерпимая боль, вонзаю пальцы в своё бедро, шиплю, но молчу. Нельзя себя выдавать. Меч валяется недалеко, отражает яркие лучи солнца, еле пробившиеся сквозь густые кроны.
Восстанавливаю дыхание и встаю, когда боль становится терпимой и не так заметной, поднимаю оружие, махая им, вновь оглядываюсь, понимаю, что вокруг никого. Залезть на дерево пока не в моих силах, впереди множество тренировок, возможно, когда-нибудь я смогу сделать это, но однозначно не сейчас.
Среди стволов деревьев мелькает какое-то яркое пятно, отчего дёргаюсь, резко присаживаясь. Вдруг заметят? По стратегии дочери Ареса я должна была быть вместе со всеми в самом разгаре битвы, но это сражение напугало меня до жути. Осторожно передвигаюсь ближе, где-то вдалеке журчит ручей, поднимаюсь, осознавая, что всё равно нахожусь здесь одна. Перехожу на бег, смотря под ноги, не хочу снова упасть, но один раз запинаюсь, теряя равновесие. Успела присесть, поэтому не пропахала собой землю.
Вся моя одежда грязная, из-за чего не могу не фыркнуть, отряхиваю, но это не даёт результата. Делаю заметку в голове, что нужно будет постираться и самой искупаться, потому что грязь застряла даже в волосах, собранных.
Меня начинает раздражать вся ситуация. В спешке моя реакция становится ещё хуже, чем в спокойствии, но между прочим сама становлюсь параноиком и ищу везде подвох, где только он может быть. Впереди вижу кусты, а за ними ничего, осторожно подбираюсь к ним, потому что оттуда легче всего наблюдать, хорошая засада. Но листва мешает, приходится отогнуть ветки и выйти на небольшую полянку. Осматриваюсь, снова никого. Улыбаюсь, видя, что передо мной вкопан в землю флаг синих, так как мы выбрали красные плюмажи. Дети Ареса любят красный цвет.
Хмыкаю, обхватывая дерево свободной рукой, тяну вверх, но сил не хватает, ворчу, опуская меч на землю, и повторяю попытку вытащить цель из земли.
– Ну, кто так вообще закапывает? – корчусь, всё ещё вкладываясь, но отпрыгиваю в сторону, поднимая оружие, когда слышу знакомый голос, слишком знакомый, чтобы спутать с чьим-то ещё. Этот тембр всегда успокаивает меня:
– Я так закапываю, - резко разворачиваюсь и вижу Луку в нескольких шагах от меня, ему преодолеть это расстояние как два пальца об асфальт, поэтому начинаю
Цвета смешиваются, отчего начинает кружиться голова. Красный, синий, зелёный, золотой.
***
От лица Луки.
Элизабет однозначно нервничает, почему-то размахивает мечом в разные стороны, а потом и вовсе падает на землю, начиная пятиться назад. Её поведение сбивает с толку, но я не пытаюсь помочь ей, ведь сейчас, если она притворяется, подбегу к ней и к моей шее будет приставлено оружие, а это значит поражение. Для всех домиков это важно, пусть и развлечение, но это своего рода тренировка, чтобы выжить во внешнем мире.
Только сейчас, когда вокруг нас оказались абсолютно все, замечаю, что в её руках нет меча. Значит, она не опасна, поэтому подхожу к ней и присаживаюсь рядом. Она судорожно трясётся, обнимает колени, прижимая ноги к груди, взгляд зелёных глазах никуда не направлен, даже не сфокусирован.
Практически на грани, пытается не заплакать. В который раз осознаю, что ей здесь не место. За пределами лагеря она умерла бы в первую минуту, но почему-то спокойно прожила довольно долгое время там, пока не объявилась здесь. Осторожно касаюсь её плеча, но Фитч резко подпрыгивает, подбегая к своему мечу.
Да, игра началась, она взяла себя в руки.
По-прежнему трясётся, но в её глазах горят ненависть и ярость, отчего непроизвольно ухмыляюсь. Должно быть, проявит агрессию и всё равно проиграет, потому что у девушки нет опыта в сражениях, а я в лагере живу долго. За моей спиной много побед и поражений, этого достаточно, чтобы уметь «играть», но в данном случае даже не хочется замахиваться, ибо знаю, что шатенка не сможет отразить удар.
– Ну, давай, Фитч, уделай его! – кричит Кларисса, отчего корчу забавную рожицу. Она не сможет.
Срывается с места, поднимая руку с оружием и нападает на меня. Смеюсь, даже не пытаюсь отразить удар клинком, просто отхожу в сторону, насмехаясь над ней. Такая слабачка. Но мне становится не смешно, когда лезвие проходит по ноге, рассекая кожу, рычу. Даже самая слабая боль способна вывести меня из себя. Парирую ещё один удар, отталкивая девушку в сторону, она с трудом держится на ногах, боится нарушить равновесие. Подхожу к ней и толкаю, отчего Элизабет падает на землю, по-прежнему смотря на меня, но уже с презрением, что вовсе не удивляет. Она проигрывает мне.
Подскакивает, чуть ли не падая, держит меч перед собой, неправильно и из-за этого может пропустить чей-нибудь удар. Делаю два резких выпада и один раз попадаю по её руке, из пореза тут же начинает литься кровь, но девушка даже не вскрикивает. А она не настолько слаба, как кажется. Выносливая. Значит, сможет терпеть каждый порез? Усмехаюсь. Забавно, но не чувствую стыда за то, что калечу девчонку, это не обязано меня волновать, ибо любое чудовище может оказаться женщиной, старушкой или ребёнком. Нельзя сомневаться, иначе плата – жизнь.