Одареныш
Шрифт:
— Кончай, хохмить! – предупредил Рамзес. – У нас серьезный разговор.
— Слушаюсь! – Рыжий отдал по-военному честь.
Рамзес неодобрительно покачал головой.
— Народ, сделайте место для стола, – Леший принес небольшой овальный столик, и поставил его в середине. Сейчас же на нем появились дымящиеся пиалы.
— Что у нас там еще есть из припасов? – жадно спросил Тарантул.
— Вот кому бы только пожрать! – заметил Рыжий.
— Печенье есть, сухари, крекеры,– сказал Леший.
— Давай печенье,– сказал Рамзес,
— И клубничный джем неси! – поспешно добавил кучерявый.
Заметив мое удивление, Рамзес пояснил:
— Тут раньше склад неприкосновенных запасов был. Еще лет десять назад. На случай войны, или какого-нибудь там стихийного бедствия. Потом о нем забыли, и дверь сверху замуровали. А Немец (Рамзес кивнул в сторону Романа) нашел старый туннель, который раньше соединял завод и станцию метро, и этот вот бункер.
Леший раздал всем по пачке печенья.
— Тут много всего, – сказал он деловито. – Тут вообще можно жить.
— Кое-кто так и делает, – заметил Тарантул, вгрызаясь в печенюху.
— Да, – встрепенулся Рамзес, – надо позвать Бодю! Эй, Бодя! Кончай дрыхнуть, иди к нам! Слышишь?
Тут я удивился еще больше. Я-то думал, что здесь больше никого нет!
В районе шкафа раздалось какое-то движение, потом сопение, потом кряхтение. Дверца открылась, и оттуда вывалился вместе с матрасом сонный громила, ростом не меньше, чем сам шкаф. Просто удивительно, как поместился туда этот светловолосый викинг, в обтягивающей красной безрукавке.
— Это Бодя! – сказал Рамзес. – Над бодигард.
— Кто? – переспросил я.
— Ну, наша охрана, — пояснил Рамзес. – Бодя частенько тут остается. Люди сюда не заходят. И поесть тут всегда имеется.
— Уже половину припасов уничтожил, – язвительно произнес Тарантул.
Вот ведь, бывают такие вредные люди! Действительно, не человек, а паук.
Но Бодя совершенно не обратил на него никакого внимания. Он уселся между Рыжим и Немцем, и протянул руку к пиале. Но пить не стал, а аккуратно вложил ее в руки слепому Максиму. И только затем взял себе, и стал усиленно дуть, пытаясь немного остудить напиток.
Улыбающийся Макс, казалось, смотрел на Бодю с восхищением. Лицо его было восторженно-светящимся, даже каким-то блаженным. А может, это только мне казалось, поскольку в его черных очках бегали задорные блики, отражаясь от зеркальной барной стойки.
Бодя, а как выяснилось позже – его полное имя было Богдан, был самый широкоплечий в этой компании, а туго обтянутые на бицепсах рукава футболки не позволяли сомневаться также и в силе этого гиганта. Из разговоров я понял, что Бодя приехал в столицу откуда-то из глубинки, поступать в техникум, но провалил собеседование. Возвращаться обратно он не стал, стыдно было перед родными. Вот и решил остаться, и нашел работу без особой квалификации – помощником киномеханика, а по совместительству – вышибалой в одном из местных кинотеатров.
Рамзес поднял руку,
— Есть очень важное дело, это касается всех нас. Даня пропал. Кто-то хочет что-то сказать по этому поводу?– Рамзес обвел взглядом всех присутствующих. Но все молчали.
— Может, уехал? – сказал Бодя. – Он мог уехать куда-то, к родным, или просто – поскитаться?
— Его сейчас ищут все, включая полицию, – сказал я. – Родители тоже сбились с ног. Мать все время заплаканная. Я не верю, что Даня смог бы так поступить.
— Так. Ясно! – снова взял слово Рамзес. – У кого еще есть какие-то предположения?
— Ну, пропал. И что? – Тарантул недовольно заерзал на месте. – Мы тут не причем! Какое нам дело?
Бодя с удивлением посмотрел на него. Мне даже показалось, что у него сжались кулаки.
— Это и наше дело тоже, – невозмутимо добавил Рамзес. – У тебя, Тарик, память короткая. Ты забыл, как Даня тебя вытащил из передряги в прошлом году? Где бы ты сейчас был, если бы он тебя не предупредил о том, что затевали твои бывшие «друзья»? Лежал бы себе сейчас как овощ — в гипсе и бинтах, с переломанными руками и ногами.
— Так мне что, теперь в ноги ему кланяться? – съязвил Тарантул. – Между прочим, я и сам знал, что хотят побить…
— Вот и помолчи, – продолжил Рамзес. – Значит, так. Что мы знаем о Даньке? Как он пропал?
— Этого не знает никто, – уверенно сказал я. – Даже следователь не знает – он расспрашивал меня, и родителей. И вообще всех соседей. Никто ничего не видел. Родители тоже ничего не знают.
— Враги у него были?
— Да, какие враги у него могли быть?! – вдруг вступила в разговор Ванда. – Как у всех. У любого человека найдутся в окружении завистники, недоброжелатели. Он ведь парень умный, способный. Таких, как он, вообще – единицы!
Все с интересом посмотрели на Ванду. И она, в смущении, замолчала.
— Могли его похитить, к примеру? – снова спросил Рамзес. – Куда-то увезти?
— Вряд ли, – покачал я головой. – Родители у него простые, не миллионеры, какие-нибудь. Что с них взять?
— Я не о том. Мы все знаем, что Даня может. У него сильный дар. Могли ли его похитить ради Этого?
— Хм, – подал голос Рыжий. – Вот тут ты зришь в корень! Я хорошо знаю, что Даня может. А может он практически Все.
— Голоса… – вдруг тихо произнес Макс.
— Что ты сказал? – переспросил Рамзес.
— Слышу голоса, — совершенно буднично повторил Максим.
Все тут же замолчали. И стали напряженно вслушиваться в тишину. Была слышна капель из туннеля. Где-то шебуршала крыса. И больше ничего.
— Сюда идут, — добавил Макс.— Метров за двести сейчас.
— Какой выход? – быстро спросил Рамзес.
— Западный.
Рамзес резко вскочил.
— Немец, дверь! Бодя – задвинь засов! Леший – гаси свет! И чтобы никто ни звука!