Одержимость Фенрира
Шрифт:
Когда я бросила взгляд на Брунгильду, увидела, что у той вообще глаза красные. Она отвела взгляд, стоило мне на неё посмотреть.
Понятно всё.
Я положила руку на живот.
Трудно быть человеком с живой душой и отзывчивым сердцем. Ты можешь быть каким угодно брутальным воином высотой под потолок или суровой валькирией в доспехах. Но если твоё сердце не покрылось коркой равнодушия, то страдания других людей будешь воспринимать, как свои.
Как жаль, что в мире нет баланса. И первые обычно властвуют над вторыми.
– Читай дальше, Нари! – тихо попросила
Я кивнула и продолжила:
«…чтобы перевернуть мои представления о нашей древней истории.
Оказывается, наши предки пришли в Гримгост издалека. Я думаю, это место должно находиться в горах где-то к северо-западу отсюда, на этом и строится мой расчет маршрута для поисков. Были некоторые детали в легендах, упоминание положения солнца и звезд, когда первые асы пустились в путь, что позволило мне сделать такой вывод.
Правда, шли они под землёй. И тому были очень веские причины.
Я так поняла, что не весь народ ушёл. Кое-кто остался.
По каким-то причинам племя, жившее на Вороньем камне много веков назад, разделилось на две части. Источники не указывают точную причину. Говорят только, что вспыхнула вражда между двумя братьями, каждый из которых хотел быть королём. Их звали Альв и Ас.
У каждого было своё видение того, что лучше для племени. Каждый был одарённым магом.
Но Альв… он творил такие вещи, которые Ас считал неприемлемыми. Запретными. Летописец не пишет прямо, что именно.
Только то, что Асу пришлось забрать верных ему людей и бежать, потому что Альв накопил такую мощь, что оставалось два варианта – покориться ему полностью или бунтовать. Но силы были неравны, и бунтовщика убил бы собственный брат, если бы он остался.
Ас решил пуститься в долгий и опасный путь со своими людбми, и «зло таилось во тьме, дышало нам в затылок и следовало за нами по пятам». По счастью, они смогли достигнуть Вечных гор, пусть и не все. Там Ас назвался королём и основал королевство Гримгост. А люди его по имени вождя стали зваться асами.
Завораживающая история. И сколько пробелов и загадок в ней! Я бы дорого отдала, чтобы все их разгадать. Но планирую всё же проявлять осторожность. Мне обязана вернуться к сыну.
Прекрасно понимаю, что в одиночку мне соваться на Вороний камень было бы самоубийственно.
Поэтому собираюсь только подойти поближе и посмотреть издали.
Как только я найду в том месте, где ожидаю, чёрные горы – они должны быть непременно чёрными, согласно легендам, – тут же поверну обратно. Мне лишь бы поставить точку на карте там, где сейчас – пробел и пустое место.
И
В крайнем случае, я напишу рукопись в стол и завещаю опубликовать после смерти. Пусть этим займётся Хейм. Я уверена, мой мальчик вырастет очень умным, я буду много с ним заниматься и прочту ему все книги нашей домашней библиотеки.
Скорей бы завтра…»
На этом записи обрывались.
Она так и не смогла продолжить свой дневник.
Брунгильда уже, не скрываясь, ревела. Украдкой вытирая ресницы.
Валькирия так и не узнает никогда, каково это – когда у тебя есть ребёнок. Когда есть, ради кого жить и к кому возвращаться. Я могу только представить, что она испытывает сейчас. У меня внутри тоже всё переворачивалось, и боль под рёбрами усилилась так, что я едва могла уже её терпеть.
Хаг вообще отошёл куда-то в сторону, повернулся к нам спиной и не показывал лица.
Я отложила тетрадь в сторону.
Надо, наверное, приняться за остальные… может, в них будет побольше написано о Гримгосте, как Хильда жила в нём, о первых днях её путешествия… но на меня вдруг накатила такая слабость, что закружилась голова.
А потом в животе оглушительно забурчало.
– Простите, - смутилась я.
– Надо ей что-нибудь принести! – встрепенулся Хаг. Резко обернулся, задевая широкими крыльями стены моей маленькой комнатки.
– Погоди-ка! – остановила его Брунгильда, погружённая в раздумья.
А потом она протянула мне увядший цветок.
– Попробуй оживить! И сделать из него плод.
– Ты шутишь? – я посмотрела на неё укоризненно.
Желудок забурчал снова. Головокружение усилилось. Намекая, что хватит сомневаться, пора что-то делать.
Я вздохнула и протянула руку к жалко повисшим лепесткам.
С моей ладони сорвались зелёные искры. Хаг и Брунгильда смотрели, как зачарованные.
Лепестки дрогнули. Выпрямились. Их окутало зеленоватое сияние… они стали меняться. Осыпались. Завязь в центре цветка разрослась и обрела продолговатую форму… а потом стала светлеть.
И в конце концов превратилась в золотистый плод, чем-то напоминающий сливу, но крупнее и более вытянутый.
– Вот это да… - присвистнул Хаг.
– Ты понял? – бросила на него косой взгляд Брунгильда. – Она же понятия не имеет, как должен выглядеть спелый фаэрн! Она на самом деле оживила дерево.
Хаг длинно выдохнул.
Я робко протянула руку к золотистой кожице плода… и поняла, что перед глазами темнеет.
***
Все тетради Хильды после того обморока Брунгильда с Хагом у меня отобрали, разумеется, и запретили переутомляться.