Одержимость Фенрира

Снегова Анна

– Мы надёжно охраняли подземелья. Но много веков спустя к нам всё же пробралась через них одна странная старуха. Мы посчитали её ведьмой – она владела весьма необычными видами магии.

– Вёльва, что ли? – удивился я. Безумная карга как раз и была той, кто замутил мозги Асуры обещаниями вечной жизни, если она отвоюет у йотунов их священный Источник. Помнится, ею в конце концов пообедал один голодный барсик, и горы стали ещё немного чище. Она осмелилась на мою сестру поднять руку! Если бы кот Бьёрна не успел раньше, я бы сам ей голову оторвал. Хотя нет. Я бы убивал её долго. Так что ей очень, очень повезло,

что Клык был первым.

– Ты прав, она называла себя именно так, - кивнул Мимир. – Она не признавалась, но уверен, тоже пришла с Вороньего камня. Вернее, не так – «вырвалась оттуда», как она говорила. У неё временами бывал полубезумный взгляд. Думаю, то, что встретилось в подземельях, не на шутку её напугало и навсегда свело с ума.

– Да уж. Двинутая была старушенция, - содрогнулся я.

– Она была одержима идеей отобрать у нас источник целебной воды. Считала, что он вернёт ей молодость. Очень хотела родить ребенка. Была прямо-таки одержима этой идеей. Странная блажь на старости лет, мы её не понимали. У нас нет семей, не рождается детей, мы появляемся на свет как плоть от плоти гор, и все являемся братьями. Правда, после появления у меня Йолли я чуть лучше стал понимать вас, людей. Когда рожала её мать, я был рядом, держал её за руку. До сих пор помню. Это было самое большое чудо, какое я только видел за свою долгую-долгую жизнь.

Он замолчал и ударился в воспоминания.

Я понял, что не могу больше сидеть на одном месте. Меня ломало и корёжило, а каждая секунда, утекающая впустую, била по нервам.

– Так. Мимир. Веди к этим вашим лабиринтам.

Йотун посмотрел на меня как-то странно, и я уселся обратно, хотя порывался уже встать.

– Погоди, Волк. Ещё одна вещь. О которой я никогда тебе не рассказывал. Считал, неправильно. Но сейчас, думаю, ты должен знать.

Меня охватило крайне паршивое предчувствие. А каменный великан, как назло, опять умолк и смотрит на меня… смотрит сочувственно.

– Не трави душу. Есть что сказать, валяй до конца, - не сдержался я.

– Первые Волки появились не случайно.

– Я знаю, - ответил я недоумённо. – Короли древности заключили договор с моим предком, чтобы…

Мимир обрывает меня.

– Это тебе так сказали. Чтобы проще было примириться с действительностью. Есть ещё одна вещь, которая людям удаётся очень хорошо. Самообман. Ваша психика так защищается от неприятных истин. Мы, йотуны, считаем, что нет ничего лучше правды. Поэтому не умеем лгать и никогда этого не делаем.

Я вскочил и начал ходить туда-сюда.

– Конечно же, нет. Просто иногда вы не говорите всей истины.

Йотун молчит, подтверждая мою правоту.

Я останавливаюсь и смотрю на него с вызовом. Наконец-то хоть так наши глаза оказываются на одном уровне.

– За кого ты меня принимаешь, Мимр? Думаешь, моя психика – как у нежной барышни? Она выдержала осознание того факта, что я могу стать причиной конца света. Вряд ли ты можешь мне сказать что-то такое, что…

– Волков создавали искусственно. Твой первопредок был результатом магического эксперимента. Для борьбы с тем страшным злом, что преследовало первых асов. Они слишком боялись его возвращения. И использовали какую-то древнюю запретную магию, которая позволила им совершить это кощунство. То, что считается тяжким грехом для любого мага. Маги

нередко изменяют природу неживой материи. Но только святотатцы меняют суть живых существ.

А я, кретин тупоголовый, ещё подумал, что хуже этот разговор уже не станет…

Мимир тихо закончил:

– Первый Волк появился в результате эксперимента над живым человеком, рабом. Именно поэтому на нём изначально был ошейник. Никаких добровольных договоров. Прости, Фенрир. Но ты первый за много веков, кто смог снять свои цепи.

Отворачиваюсь. Меня трясёт. Руки сжимаются в кулаки. Рычание рвётся из горла. Начинается оборот.

Пелена застилает разум.

Ярость – дикая, слепая – рвётся изнутри. Ещё немного, и я полностью стану Зверем, которого ведёт вперёд лишь бессильная жажда крови. За пределами пещеры Мимира начинают падать крупные хлопья снега. Небеса темнеют.

«Фенрир…»

Нежный голос Нари звучит в моей голове.

«Ты снился мне. Долго. Я тебя даже рисовала – одинокого волка на крыше, воющего на луну».

Я снова вижу её лицо, белеющее в ночной тьме. Она не уходит, она возвращается ко мне из этой беспросветной тьмы, в которую почти уже погрузилась моя душа. Кладёт мне ладони на плечи.

«Я… тебя тоже очень ждала. Ждала, даже когда не понимала этого».

В память снова врываются пьянящие ароматы ночных трав. И шелест листвы обступивших нас деревьев – там, на целебной таарнской земле.

На душу снисходит покой.

Пошло оно всё на хрен.

Ей плевать, кто я. Волк, человек, король, раб… ей плевать.

Это самое главное.

Останавливаюсь и разжимаю кулак. Мои клыки втягиваются обратно в челюсть, кости черепа встают на место. И всё же мне с очень большим трудом даётся произнести человеческие слова. Язык еле ворочается. Хочется рычать, горло требует совсем других звуков.

– Не будем тр-ратить вр-ремя, Мимир-р. Отведи меня к подземельям. Спасибо, что р-рассказал. Никогда не забуду. Пусть я всего лишь живое оружие, созданное в незапамятные времена… что ж. Это значит, я буду эффективен против того зла, что ждёт под землёй. А мне жизненно необходимо пройти. Ты покажешь мне вход в лабир-ринт?

Мимир молчит несколько мгновений. А потом поднимется и кладёт тяжеленную ручищу мне на плечо.

– Я рад, что живу в одно время с таким человеком, как ты, Фенрир. Не Волком, не ручным Псом Асуры, не королём Гримгоста… прежде всего, человеком. Каким ты был всегда, какие бы роли не заставляла тебя играть судьба. В этом последнем испытании йотуны, как и прежде, снова протянут руку помощи людям. Потому что несмотря ни на что, среди вас есть такие, как ты. А значит, остаётся надежда.

***

Шаман с молодняком смотрели на меня угрюмо, когда я отобрал у них козла, которого они притащили из своего похода, чтоб торжественно принести в жертву где-нибудь у священного ясеня и «провести обряд призывания лета». Мы с Мимиром переглянулись. Если так пойдёт дальше, придётся несчастных йотунов спасать от этой заразы под названием «суеверия». Не замечал у них раньше такого. Видимо, переобщались с дикими племенами ванов, когда связи разных народов на великих северных пустошах стали восстанавливаться.