Одержимые. Заражение
Шрифт:
Спеша по давешней узенькой улочке, которая наверное навсегда впечатается в его память, он немного притормозил и испуганно заозирался. Он не сразу понял, что его насторожило. Вроде не воспоминания о неприятном заселении в гостиницу. Что было, то прошло, и Лекса уже никоим образом не волновало. Может мысли о Сане, что б его кто покусал за то, что он такой противный, и испортил ему дорогу к славе? Да вроде нет. Его конечно нужно поскорее найти и устранить радикально, но желательно без уголовщины.
Но что же, что заставило его остановиться?
– Слышь, Сопля, переставляй свои копыта
– Да ладно, Шпала. Иду я. Че ты на меня наезжаешь.
По перекрестку с улицей, той самой, на которой как бы стояла гостиница, по крайней мере воротами своей прилегающей территории, прошли двое. Один был высоченным и тощим, и даже не смотря на зимнюю одежду невнятного цвета напоминал палку. Другой, если и был среднего роста, то из-за осанки, точнее ее отсутсвия, казался лилипутом и больше походил на висящую на вешалке куртку, под которой семенили тонкие ножки. Еще более тонкие, чем у высокого. И об эти ножки с позвякиванием ударялись переполенные пакеты.
Лекса они не заметили, а если и заметили, но не обратили особого внимания, и вскоре скрылись за углом. Глаза Лекса сузились и он поспешил следом.
Глава 19. Лекс столкнулся с потусторонним
Лекс, совершенно позабыв, что куда-то шел, да и про пакет в руках, беззвучно крался за парочкой подозрительных типов. Те же шли так, что можно было не красться. Они, пройдя мимо забора, за которым располагалась временная обитель Лекса, перешли через дорогу, прошли качественно утоптанной тропке среди тополей и вскоре исчезли. Едва они скрылись из вида, Лекс бросился за ними бегом.
Оказалось, что за насаждениями тополей располагалась железнодорожная ветка и, едва не запнувшись об обе рельсы, Лекс миновал ее и вскоре уже спускался по довольно крутому склону, частенько на пятой точке, по еще одной не менее натоптанной тропке, ведущей к заснеженной долине, в которой с трудом угадывалось наличие реки, и если бы те, кто спускался по ней раньше, минутой раньше не скатились бы точно так же, он бы наверняка их протаранил. Но в этот самый миг они уже шагали дальше почти по самому берегу. Прошагав по еще одной качественно утоптанной тропинке, типы скрылись в подозрительном здании, которое было похоже на давно заброшенное. По крайней мере дверей в дверном проеме не наблюдалось.
Здание было скорее всего кирпичным, оштукатуренным и беленым, давно. Назначение его было и с первого взгляда не понятно, ни с последующих. Вверх по склону к железной дороге и городку вела лестница с широкими ступенями, усеянными битым стеклом, припорошенным снегом. В снегу были видны следы, но их было мало. Перила у лестницы больше всего напоминали трубы, из которых были сварены. Может когда-то было что-то еще, но даже следов не осталось - только столбы и верхние перекладины.
Знание, точнее зданьице, потому что оно было размером три на три метра, причем по внешнему периметру, располагалось на высоком берегу и вниз от него к реке тоже вела небольшая лестница. Не прошло и минуты после того, как вчерашние преследователи скрылись
– Фу, бомжатник что ли?
– пробормотал Лекс, нисколько не поморщившись и, воровато оглядевшись и поставив пакет в небольшой сугроб чуть в сторонке, приник ухом к грубой ткани.
– Вы где так долго шарились?
– прорычал незнакомый голос.
– Вас только за смертью посылать, а не за водкой.
От этого голоса Лекса продрало. Ему захотелось лебезить перед этим человеком, пресмыкаться, лишь бы он был доволен.
– Ну, Борисыч, ну мы же так быстро, как только могли сбегали.
– А то я не знаю, как быстро вы могли бы?
– рыка в голосе меньше не стало.
Лекс от последней фразы сжался, и видимо не только он.
– Ладно, чего застыли-то там? Сюда тащите свои задницы, а главное пакет с выпивкой. Оглобля, подкинь-ка.
И тотчас послышалась возня, а следом треск пламени. Потом шуршание, позвякивание бутылок, бульканье, пыхтение и бормотание. Отдельных слов Лекс не слышал.
– Так а ты что, Борисыч, и правда того хмыря залетно тяпнул?
– спросил голос прежде не участвовавший в разговоре.
– И что теперь? Искать его? Ато он нам тут шороха в городе не наведет. Нам только проблем с иными не хватало. Только-только устаканилось все. Ну, вздрогнули?
– Вздрогнули, - прорычал Борисыч.
Все что-то согласно забормотали. Послышалось звяканье рюмок.
– Да он уже, наверное, уехал, - предположил кто-то с писклявым голосом - Лекс даже не пытался сообразить, кто есть кто, а уж чтобы запомнить их клички и речи не было.
– Может у него вообще штаны были тройные и не прокусил, ты, Борисыч, их?
– Кровушка у него вкусная, - прорычал Борисыч, - так что. А то что уехал. Ну это вряд ли. Вы разве не помните, сколько валялись у нас в логове у костра, да сколько водки выжрали? Сопля вон вообще больше недели. Как с тех пор отощал, так до сих пор не отъелся.
– Я не в логове валялся, - пробурчал кто-то.
– Вообще в лесу дело было. Все бока на сырой земле просту…
Послышался рык и говоривший заткнулся на полуслове.
– А я прям здесь валялся. В логове удобнее было бы. Вон Шпала вообще на матрасе дрых все время. Бреда у него и не было почитай. А водки он кажись больше все выжрал.
– Повезло, - откликнулся кто-то, возможно Шпала.
– Завидуй молча.
– Да чему там завидовать-то? Ты себя конечно лучше всех, ну кроме Борисыча, контролируешь, когда бур-бур-бур, - этого слова Лекс не расслышал.
– Но при этом самый слабенький получился.
– Это я-то слабенький?
– голос у Шпалы был самый скрипучий.
– Хочешь я тебе рыло начищу?
Скрипучий-то скрипучий, но и этот голос время от времени срывался на откровенный рык, правда тоже скрипучий. Еще слышался третий рык. Лекс попятился и запнувшись, упал. Пакет с покупками, про который забыл, и который все еще держал в руках, загрохотал своим содержимым. Рык тотчас стих, а в следующий миг над Лексом нависали три рожи, и еще кто-то толкался за спинами обладателей этих рож.