Один день из жизни жены Эйвери Мэнна
Шрифт:
Мэрилин: И пропустишь веселье?
Кейт: И так было слишком много веселья для одного вечера. И, насколько я понимаю, всё, что было не досказано, должно остаться между вами. Я права или нет?
Мэрилин: Я думаю, что ты права.
Кейт: Я спрашивала Эйнджел.
Эйнджел: Я не думаю, что осталось что-нибудь интересное. Так что, до свидания.
Кейт:(Эйнджел.) Не скрывай хоть от нее.
Кейт демонстративно обнимает Мэрилин, затем Эйнджел. После ухода Кейт, Мэрилин подходит к бару наливает оставшееся спиртное в пустой стакан. Эйвери идет к гробу и ложится в него.
Эйнджел: Что, разве тебе мало того, что ты выпила?
Мэрилин: Больше, чем достаточно. Эти последние капли драгоценного напитка — для тебя. Иногда это то самое лишнее, что не может уже ничего изменить. В данном случае — это спиртное.
Эйнджел: Это лишнее, всё равно, не сможет ничего изменить. (Мэрилин идет к гробу и резко закрывает крышку.)
Мэрилин: Дело Эйвери закрыто. Ты это имеешь в виду? Ты не хочешь разговаривать?
Эйнджел: Да, я не хочу разговаривать.
Мэрилин: Это означает, что есть что-то, о чем ты не хочешь говорить.
Эйнджел: Знаешь, есть большое количество тем, которые я бы не хотела обсуждать.
Мэрилин: Например?
Эйнджел: Я предпочту их не называть.
Мэрилин: А я бы предпочла, чтобы ты их назвала.
Эйнджел: Нет.
Мэрилин: Почему ты мне не хочешь позволить быть судьёй?
Эйнджел: Я не буду говорить лишь только потому, чтобы ты не имела возможность осуждать. И если я решила, что никогда и ни с кем не буду говорить на эту тему, то я этого никогда и не буду делать.
Мэрилин: Что, это может нанести травму?
Эйнджел: Да.
Мэрилин: И что, сильную?
Эйнджел: Мэрилин, я не настолько пьяна.
Мэрилин: Я тоже не пьяна. (Пауза.) Ответь мне только на один вопрос.
Эйнджел: Хорошо. На один вопрос отвечу.
Мэрилин: Вы с Эйвери были близки — это данность. Насколько?
Эйнджел: Предположим, что мы были близкими по духу.
Мэрилин:(размышляет, затем.) Ты знала всё. Ты знала обо всех нас. Он рассказывал
Эйнджел: Ты сказала, что задашь один вопрос.
Мэрилин: Еще один. Я обязана знать всё.
Эйнджел: Почему? Почему ты должна знать обо всём? Почему ты не можешь просто похоронить его и всё его прошлое?
Мэрилин: У меня для этого есть свои причины. (Пауза.) Они сугубо личные; я уверена, что ты смогла бы понять их.
Эйнджел: Ну, хорошо; я знала обо всех, он мне рассказывал.
Мэрилин: И обо мне? Он обо мне рассказывал?
Эйнджел: Он мне говорил, что ты самая тонкая, нежная и сочувствующая натура, которую он когда-либо знал.
Мэрилин: Не совсем романтическая поддержка.
Эйнджел: И он тебя нежно любил.
Мэрилин: Нежно? Не страстно или не до сумасшествия? Без всякой на то причины?
Эйнджел: Ты знаешь, что он любил тебя страстно.
Мэрилин: Ну, то, что он знал, что такое страсть, я ещё могу поверить, но чтобы он любил меня страстно…Я думаю, что нежно, это именно то, что можно сказать в этом случае. Мы любили его страстно, но, черт возьми,… я не знаю. Черт возьми, чего же я ищу? Ты любила его? (Пауза.) Нет-нет,… подожди,… я знаю твой ответ. Ты не слишком отличаешься от нас. Ты должна была любить его так, как мы его любили. Правильнее было бы задать вопрос: любил ли тебя Эйвери? Вот что имела в виду Кейт? (Пауза) Эйвери любил тебя?
Эйнджел: Я думаю, что так или иначе, он любил нас всех.
Мэрилин: Нет. Я думаю, что по существу, он любил нас всех. Кроме тебя. Я думаю, что он любил тебя совершенно по-другому. Скажи мне, что ты думаешь, поэтому поводу?
Эйнджел: Я думаю, что ты думаешь слишком много о себе. Иногда невредно забыть о себе.
Мэрилин: Но это не тот случай. Мне следует знать, какие чувства Эйвери испытывал к тебе?
Эйнджел: Зачем?
Мэрилин: А почему бы нет? (Эйнджел глубоко вздыхает, затем подходит к гробу, открывает крышку, смотрит. Затем пересекает сцену и становится рядом с Мэрилин. Эйвери поднимается из гроба и внимательно смотрит на обеих.)
Эйнджел: Эйвери никогда не говорил, что любит меня.
Мэрилин: Он никогда не выражал свою любовь к тебе словами?
Эйнджел: Никогда.
Мэрилин: Но он как-то ее выражал? Ты же не сможешь отказаться, что он относился к тебе как к женщине, которую любят?