Один день Весны Броневой
Шрифт:
Плещев коротко козырнул в ответ, и Весна поняла - представлялись для нее.
– Командир полубатареи линком Бронева!
И покраснела - снабженец уперся взглядом ей в грудь. Тяжело, досадливо. Щуря красные воспаленные веки без ресниц и напрягая безбровый, зато измазанный сажей, лоб. А еще от него ощутимо несло дымом.
Паузу нарушил комбат. Оттер плечом Вешку, шагнул вперед.
– По вашему при...
– Оставьте, - поморщился штабист, положил на руль мотоцикла сумку и кивнул девушке.
– Линком, вам придется делать пометки.
Карта у него
– Здесь, возле брода, ваши танкисты разгромили голову колонны батальонной группы моторизованной дивизии швейцев. Пленные показали, - пояснил напрягшемуся Плещеву.
– Потери противника верно не знаем, но погромили хорошо. Если б не они... вся эта армада была бы здесь...
– интендант нахмурил безбровый лоб. А Вешка, споро раскрывая тетрадь на разворот и вытаскивая карандаш из кожаного гнезда сумки, заметила себе четкость, чистоту и правильность речи командира. И выразительно расставленные интонации. "Словно лекцию читает".
– Задержали минимум на час-полтора. Это в том случае, если они решатся на атаку сходу... В этом случае удар будут наносить здесь, по шоссе. Иначе четыре десятка танков, - Весна вздрогнула и сглотнула, - в атаку не развернуть... Засада ваша им как раз во фланг... Впрочем, я бы взял сначала приречные рощи. И вашу в том числе. Это надежно, но медленно. И в этом случае они опять же попадут под удар со станции...
"Значит есть чем бить!" - мышцы отозвались чуть спавшим напряжением.
– Ясно, - кивнул безэмоционально Плещев. А Вешка вдруг вьяве увидела, как на взлобье по обе стороны от тракта выползают угловатые коробки швейских танков и тесным строем катятся вниз, к станции.
– Пехотой вас подкрепим, - штабист уперся взглядом в комбата.
– А вот стволы уполовиним. Линком, вы с полубатареей сейчас выйдете из рощи к шоссе и проследуете на станцию. Вот сюда, - карандаш уперся острием в дальний конец карты. Почти у места схождения станционных путей.
– Здесь через лес можно пройти по просекам. Это медленно, но там кроме одной зенитки их встретить некому. Артиллерией тоже не накрыть - лес очень близко к окраине, времени не хватит на обнаружение и подготовку к удару. А ваших трех стволов хватить должно... Что-то не так?
– Товарищь начштаба, у меня в полубатарее только две самоходки. Третья была потеряна во время бомбежки утром.
– ...Будете держать фланг тем, что есть...
– Нечаев заиграл желваками.
– Пехотное прикрытие будет на месте. Дружинники и сводный отряд стражи. С пулеметами. Примете их под свое руководство, как старший... старшая по званию.
– Есть!
– Пометьте себе маршрут...
Вешка торопливо зачиркала карандашом в тетради.
– Телефонную связь к вам уже тянут. У вас сигнальные ракеты есть?
– Да. Ракетница и коробка патронов, как положено.
– Схема сигналов обычная. С колокольни этот участок леса с просекой не видно,
– Да.
– А теперь вы, комбат...
– Радек, Заводи!
– голос отозвался эхом в наушниках.
– Сейчас вдоль рощи по грунтовке! По ней заходим на тракт!
– Да, командир...
Самоходка привычно задрожала набирая силу для движения. Дернулась и поползла, ломая сброшенные ветви маскировки и кустарник опушки. Справа отозвалась звуком мотора машина Ивкова.
– Помник, готовь осколочный!
– Готов, командир!
Педаль электропривода подалась под ногой, и башню повело вправо. Вешка ухватила пальцами трубчатую ручку перископа, впилась взглядом в дважды увеличенное тусклое отражение мира, отыскивая взглядом вспышку или шевеление. Лес за шоссе промолчал, только листвой шевелил под ветром...
По шоссе проскочили широкую дренажную канаву, заросшую буйной зеленью.
Перед въездом в поселок пришлось притормозить, обогнуть вяло дымящий труп вражеского танка с развернутой от станции башней. Тонкое жало автоматической пушечки смотрело в небо, темные потеки на пыльной броне были похожи на кровь. Люки так никто и не открыл.
А на околице уже рыжела земля редких окопов. Весна даже не успела среагировать на метнувшегося к ним от забора пехотинца.
– Я те щас кину! Глаза разуй, своих не видишь?!
– заорал Мушков. Оглянувшаяся девушка рассмотрела в руках невысокого бойца гранату.
– Мать твою! Пехота!
Парень в пыльно-зеленом выпрямился и растерянно опустил руки сжимающие карабин и противотанковую "колотушку". Взгляд выхватил мятое кепи, белесые брови и царапающую ухо скатку плащ-палатки.
– Хватит, Помник!
Впрочем, заряжающий уже замолк - стрелка скрыла пыль и выхлоп от самоходки Енча.
– Эй! Стой! Стой!
Первый гранатометчик оказался лишь первым. Навстречу, от лип на обочине бежали сразу трое. И стоило только тормознуть, сразу полезли на броню.
– Куда драпаете! Кто такие?!
– Отставить!
– почти мальчишеский голос оборвал галдеж. К самоходке подошел бледный линком с рукой на перевязи.
– Отставить!
– глаза парня остановились на лице Вешки, и голос тут же потерял свою звонкость. Парень моргнул и продолжил тише: - Проезжайте, предупредили о вас...
Девушка козырнула. Стрелки, тоже разглядевшие ее, замолкли и смущенно полезли с самоходки. А вот линком наоборот, подошел и с явным усилием подтягиваясь за поручень здоровой рукой взобрался на надгусеничную полку.
– Вам лучше с сопровождением... Проедете дальше, сами все поймете. Стариков! Давай сюда того юнака!
Потом посмотрел на Весну. Попытался что-то сказать, но так и не нашел слов. Только губами дернул. И неловко спрыгнул только, когда на броню взобрался рыжий мальчишка лет тринадцати с горном в руках, одетый в белую, извазюканную сажей и кровью рубашку и широченные школьные штаны. Под воротником на тонкой шее трепыхался удивительно чистый красный шейный платок.