Один континент
Шрифт:
стеклышка. Раньше развевались тряпки бывшие ранее занавесками, теперь и их нет.
– Эй! Кому-то еще нужна моя помощь?
Никто не отзывается, а я продолжаю исследовать местность. Все, как обычно. Вздрагиваю от
резкого окрика вороны, что пролетает над головой и садится на ближайший оставшийся целым
уличный фонарь.
– Есть тут кто-нибудь?
Мне становится не по себе. Пока я мучилась в раздумьях, морщила свой лоб человек погиб.
– Отзовись!
Я продолжаю
ее, но не вижу ни единого движения.
– Ты опоздала, Алекс, - говорю я самой себе и, поправив лямку рюкзака, иду обратно.
Буду ли я винить себя за это? Обязательно.
Только теперь на глаза наворачиваются слезы.
Алекс уже дошла до угла дома, как окрик повторился.
– Помогите!
Она намеренно медлила. Впасть в депрессию, поплакать и погрустить она еще успеет.
Вернувшись в своих мыслях к Рафу и его приятелям, она вдруг подумала о том, что тот кто
звал ее тоже мог встретить на своем пути таких существ, внешне очень похожих на людей.
Еще вчера спроси у нее кто-нибудь, что представляет из себя Раф Алекс с уверенностью бы
ответила, что он - человек и никак иначе. она еще успеет. Может этот некто проверяет ее?
Может кто-то просто проверял ее?
Она оказалась права, но только оглянувшись вновь не увидела никого и ничего. Сознанием
завладела паническая мысль, что вот таким вот образом наверное и приходит безумие. Она
слышит голоса, а значит это шизофрения.
– Мы здесь! - послышался звонкий скрежет, еще один.
– Мы под машиной!
Желтый корпус автомобиля с огромной буквой “Т” на дверце. Двери распахнуты, от сидений
практически ничего не осталось. Алекс подходит к машине, ложась на землю, как будто
собирается отжаться или выполнить упражнения “планка”. Под бывшим автомобилем нью-
йоркского такси находится люк, из-под которого выглядывают две пары испуганных темных
глаз.
– Ты нормальная?
– спрашивает один из них.
Алекс от этого вопроса ложится на землю животом, рассматривая чумазых и лохматых
ребятишек.
– Думаю, что да.
Они какое-то время ничего не отвечают ей, продолжая разглядывать из своего убежища.
– Ты не ешь людей?
– Нет.
Мальчишка смотрит на своего молчащего соседа. Тот как будто бы одернул его, но Алекс не
может ручаться за это.
– А детей?
В ответ на этот вопрос очень хочется улыбнуться, но она не делает этого. В другой жизни
такое уточнение было бы отличным поводом для улыбки, тогда как в этой ей стоит узнать в
чем причина такого уточнения.
– Нет.
Крышка люка вновь опускается.
поднимаясь. Дело не в том, что они не поверили ей.
Хотя...
Дело в другом. Крышка люка очень тяжелая и она не представляет, как детям удается
удерживать вес пятидесяти килограмм. Вновь слышится звонкий скрип и скрежет.
– Давно вы там сидите?
Ей нужно каким-то образом отодвинуть машину. Алекс не долго размышляет над тем в какую
сторону ей двигать машину: вперед и только вперед, там есть свободное место. Хорошо, что у
этой преграды есть колеса.
“Джейк, где ты? Черт бы тебя побрал! Почему тебя нет рядом, когда ты так нужен?”
– Не знаю! Наверное, с утра!..
Алекс толкает автомобиль, упираясь в землю. Ее плечи болят, но она продолжает “отжиматься”
упираясь ладонями в багажник машины; ботинки скользят по асфальту, царапают слух звуком
стекла о камень.
– Она нормальная!
– слышит она сквозь противный скрип из-под ног.
Алекс останавливается на мгновение. Ей надо передохнуть, просто необходимо смахнуть пот с
лица, что начинает застилать ей взор.
– Будь она другой, она бы эту тачку отодвинула в два счета.
Хм. Эти дети встречали кого-то еще. Может быть эти люди были похожи на Рафа и компанию, а
может на кого-то другого. Час от часу не легче!
– Я бы сдвинула ее в три счета не будь у этой развалюхи спущены колеса - отвечает она на
их шептания, - и деформированы диски
Она стягивает с плеч рюкзак. Видимо на этой тачке продолжали кататься, когда от колес
остались одни лишь воспоминания.
“Тачку он оставил за городом!
– Алекс злится на себя.
Раф. Он ведь все придумал, от начала и до конца. Все его слова были ложью. Джейк был прав,
предлагая приглядеться к новичку. Ее сомнения в правдивости его истории, а точнее в
подозрительности его поведения тоже оказались верными.
“Как же! Им с такой скоростью автомобили не нужны. Что еще они умеют?! Почему он не болеет
за Nyx's?”
Алекс поняла, что проблема, которая поначалу показалась ей плевым делом займет какое-то
время. Она все еще хочет пить и наверняка эти дети тоже.
– С утра говорите?
Она делает пару глотков воды и вновь ложится на землю, заглядывая под машину. Крышка тут
же приподнимается.
– Меня Алекс зовут, - говорит она, все так же не улыбаясь.
Она не хочет понравиться детям. Ей нужно помочь им и, чтобы они ей доверяли. Доверие
ребенка нельзя добиться улыбкой, особенно в такое время, когда от детства и статуса