Один на льдине
Шрифт:
11
Был мне по человечески приятен Адольф Адольфович Рандольф, бывший участковый из Пермской области. При задержании пятерых хулиганов - или "бакланов" по-лагерному - ему пришлось превысить пределы самообороны. Его чуть не пристрелили из его же табельного оружия, били ногами. У него хватило сил отнять у бакланов оружие. И двоих он ранил, одного убил. А пострадавшие недоросли оказались детками каких-то партийных бонз местного разлива. Вот он и пошел этапом.
12
Сидел у нас и работал начальником цеха некий Андропов, бывший начмил какого-то районного отделения из Тульской самоварной губернии. Мент по характеру, по духу, по внешности, по огромным размерам тела. Редкий пидор. Если брать таких на государеву службу, то сажать
Телефонируют ему в казенный дом из какой-то колхозной деревеньки: так, мол, и так. Была у нас свадебка, на свадебке драчечка. Хулиганишек мы повязали и - на цугундер: заперли под замчишки в местной кутузке. Что хотите с ними дальше делайте, а нам гулять спокойно хоцца.
Командир соображает: если свадьба, то пьет вся деревня и самогон льется уже рекой. Жалко стало самогона офицерским служивым душам. Сели на ИЖ с коляской и рванули за выслугой лет: один - пилот, второй - штурман, третий - бортмеханик. Приехали на свадьбу, самогону четверть засосали, с собой прихватили еще да под халявную закуску и делают боевой разворот. Им народные ходоки бают: дяденьки начальники, де, а как же наши узники-то? Они же в сельсовете заключены и ждут, как вы их судьбу решите, родимые Взбирается экипаж на драндулет - и в совет рабочих, солдатских и крестьянских, стал быть, депутатов местного значения.
Там находят мужичошку - забияку, буяна и дебошира. Но вот незадача: как транспортировать его в райотдел, если все места в экипаже заняты? И болярин Андропов приказал привязать того нарушителя общественного равновесия к заднему сиденью, как резвую скотину. Пусть, мол, эта скотина двадцать там или тридцать верст до райотдела трусит. Вот так.
И опохмелиться мученику перед смертью не дали, потому что дали по газам и к райотделу привезли скелет на тросике: стерся мужичок о гравий да о стерню. Как кусок мыла.
Вот вам и рай. Вот и отдел. А экипаж машины боевой получил на троих сорок пять лет срока за свое обыденное поганое изуверство.
13
Я дел не читал, приговоров тоже, но утаить что-то от людей, окружающих тебя в условиях заключения, практически невозможно. И пишу я об этих, мягко говоря, чудаках и чудовищах не для того, чтобы кого-то удивить, не потому, чтобы лишь просто показать типы современных мне заключенных. Я хочу сказать, что заключение - суровая микромодель нашего мира; мира, в котором мы живем. Как бы он не менялся видимо и осязаемо - суть его неизменна: держи ухо востро. Заключение - это срез, на котором прорисовываются все слои общества и все возможные человеческие психотипы и характеры, вся путаница добра и зла, в доведенном до полной тьмы человеческом сознании...
И ты, словно семечко, брошенное в сорное силовое поле. То, что заложено в тебе природой, воспитанием или отсутствием оного, дает мощные всходы. Только наклонности к дурному восходят и плодоносят быстро, а к хорошему - если даст Бог.
Глава девятая.
Академия законников
1
Понятно, почему Иисус обличал фарисеев и законников.
Элементарная человеческая логика позволяет сделать вывод, что благонамеренному и благочестивому человеку достаточно жить в рамках религиозной морали. И он не преступит границ дозволенного.
О законе справедливо говорят, что он, как дышло.
Законы созданы непонятно кем, в чьих интересах и в чью защиту. Они пишутся на короткое историческое время, они все время меняются, противоречат один другому... Они словно бы и существует лишь для того, чтобы неимущие простодушно, как я, учились обходить их. А потом пополняли собою места исправления нравов как институт усовершенствования своих криминальных наклонностей. О больных психически я пока умалчиваю.
Законы созданы, чтобы толковать их, толмачить. Это хороший кусок хлеба с маслом, созданный словно специально для практикующего адвоката-законника.
Там, в ИТК-13, я решил, что сидеть больше не буду, а буду-ка я матерым инженером, от А до Я юридически подкованным.
Были
Ведь имея только техникумовское образование, на воле я недурно управлялся со строительным коллективом и он, этот коллектив, выполнял план на все сто. Это притом, что я, как уже знает читатель, вовсе не горел на производстве. Здесь, на зоне мне препоручили огромный цех едва ли не в тысячу единиц незнакомого технологического оборудования. Днем и ночью я изучал его и переквалифицировался в механика по металлообрабатывающим станкам с программным управлением - первыми в СССР. Но в душе моей уже повенчался черт с младенцем. Что, если не выйдет из меня матерого инженера? И сколько тот инженер получает? Копейки. Как превращать сумму своих знаний в значительные суммы денег? Значит, нужно впитывать и осваивать науку высочайшего класса - науку крупного мошенничества. А для этого нужно изучать советское казуистическое правоведение. И Римское право. Благо учителей вокруг было вдосталь. То есть, я готовил себя к различным поворотам судьбы, так, во всяком случае, мне казалось. То, чему я учился раньше, казалось мне пустою мишурой.
В лагере весь "контингент" выписывал в огромном количестве бюллетени Верховного Суда, вестники Верховного Совета, а уж Уголовно-процессуальный кодекс был на тумбочке каждого и тщательно изучался на предмет мошеннических лазеек. Наверное, так еврейские хасиды изучают и толкут Талмуд. То есть, де-факто я попал в очную Академию законников.
Я осознавал это с огромным удовольствием. И поставил себе задачей, находясь в лагере - в этой кузнице кадров - подобрать себе "разгонную" команду уже из высококвалифицированных специалистов. Все равно им по профилю уже не работать. Долой самодеятельность. В бригаде должны быть подобраны люди яркие, талантливые, грамотные, закаленные, которые никогда не "колются". Государство в государстве, иначе говоря. Протестное миропонимание безо всяких манифестов объединяло нас, выводило из серого смога уравниловки на вольный воздух рискованных инициатив. Я хотел научиться юридически защищаться от лома советской юриспруденции, а при случае и помочь нуждающемуся найти лазейки в высоких заборах законов. И создать конспиративный частный сыскной отдел, который занимался бы экспроприацией экспроприированного. По крупицам, по одному человеку я стал комплектовать будущую команду.
Вторая смена идет, автоматические станки работают под моим чутким руководством и по-ударному. Мои бригадники - бывшие менты, а ныне слесаря и механики - приходят ко мне в "штаб" на чай и кофе. Далеко за полночь. Зона спит с мечтой о воле. А у меня - ликбез, у меня идут длинные беседы. Крутые профессионалы, эрудиты и знатоки рассказывают мне о том, как ведется оперативная работа, как действуют в той или иной ситуации и как могли бы действовать. Я воображал себя на их месте и то, как действовал, будучи не ментом, и лжементом. Изучал отходы - подходы. Подарок судьбы: мы говорим, станки работают, срок не идет, а катит.
Кто же был в числе моих просветителей и будущих подельников?
2
Юра Галкин с Петровки, 38. Профессионал экстра-класса и пионер милицейского рэкета в России. У него была обширная агентура, высокая раскрываемость, но не было денег. Наконец, он и два его подчиненных обложили данью Смоленский гастроном, что сегодня является банальной практикой милиции. И полюбили ребята отдыхать в Сочи, не зная прикупа. А прикуп оказался таков: двоих его подчиненных, которые признались в содеянном - расстреляли по приговору Верховного суда СССР. Юра же, который все отрицал, получил "пятнашку". Из зоны он неустанно, несколько лет писал кассационные жалобы во все инстанции. Времена менялись, слабые доказательства рассыпались, как труха. И вот ему уже скащивают пять лет, а по двум отсиженным третям выпускают через два-три месяца после меня. Его бы, возможно, и вообще оправдали, но по делу уже расстреляны люди. Позже мы плодотворно сотрудничали с Юрой в криминальном бизнесе.