Один поцелуй до другого мира
Шрифт:
— А что же еще? Ведь твой брат был портным. Так заберешь?
— Заберу!
Ива схватила с ладони Эсмеральды клубок.
— Идем, Ксандор!
Дверца сделалась еще на шаг ближе. И тогда Эсмеральда издала дикий, пронзительный вопль. Она раскрывала рот все шире и шире, пока кожа вокруг губ не растрескалась и рот не превратился в черный провал, зияющий пустотой.
Ксандор откинул Иву за спину и пронзил тварь, которая кинулась на него, кочергой. Из дыры на животе высыпалось несколько песчинок, с шумом вышел воздух, а после пустая
Ива задрожала, но теперь уже Ксандор решительно сжал ее ладонь.
— Туда? — спросил он, указывая совершенно в другую сторону от двери. Он ее просто не видел.
— Нет, туда, — вздохнула Ива и снова повела его за собой.
Эсмус не пытался договориться. Он не издал ни звука, когда кинулся на Ксандора. Ива закричала, увидев, как в спину префекта по самую рукоять вошел нож.
— Ксан!..
Ксандор резко размахнулся и молниеносным движением снес господину Ильвилю голову с плеч. Та ударилась о пол с глухим стуком, покатилась, как мяч. Ни капли крови не выступило на обезглавленном теле. С тихим шелестом то, что когда-то было Эсмусом, осело по стене.
— Ксандор! Дай посмотрю! Очень больно?
Ива перепугалась не на шутку. Нож торчал из спины Ксандора, а сам он замер, прислушиваясь к себе.
— Вытаскивай! — приказал он.
— Нет, Ксан. Присядь. Я за тряпками. Я быстро. Надо перевязать.
Люди не всегда сразу чувствуют боль. Сейчас у него шок, но две-три минуты — и Ксандор истечет кровью.
— Вытаскивай, — сказал он мягче. — Доверься.
Он опустился перед Ивой на одно колено, чтобы ей сподручнее было ухватиться за рукоять. Вот упрямый! Ладно, оторвет подол платья. Главное — чтобы он не потерял силы, прежде чем разберутся с дверью. Она рванула кинжал.
А тот вышел неожиданно легко, и кровь не брызнула фонтаном. Узкий порез на спине заполнился пламенем, а после затянулся на глазах.
— Ох… — только и смогла произнести Ива.
— Удобно быть огнем, — усмехнулся он. — Веди меня, девочка. Я знаю, мы близко.
Последние два метра вдруг сделались резиновыми. Будто коридор растягивался под их шагами. Дверь — вот она, протяни руки и ухватишь простую железную ручку-скобу, но нет, не тут-то было, дверь будто играла с ними в салки: манила и убегала. Ива почувствовала, как колотится сердце, как пот заливает глаза. Ноги подкашивались.
— Не могу, — устало прошептала она.
Ксандор поднял ее на руки.
— Вместе сможем.
И когда Иве уже стало казаться, что они никогда не доберутся до этой проклятой дверцы, пространство натянулось, словно полотно, а потом треснуло.
Ксандор, не выпуская Иву, вышиб дверь ногой и, нагнувшись, втиснулся в узкое помещение.
Комнатка, затянутая паутиной, оказалась крошечной, словно кладовка, и совершенно пустой, если не считать двух коконов, прилепленных к стене. Ива подумала о куколках ночных бабочек. Эти два веерообразных тела, покрытых толстой коричневой
— Вот они… — прошептала Ива. — Настоящие они…
— Отлично.
— И как мы их?
Ива передернулась, посмотрев на кочергу в руке Ксандора.
— Нет, — он разгадал ее мысли. — Все будет проще. И чище. Отойди к двери.
Префект подошел к коконам, и кисти его рук превратились в пламя. Коричневая оболочка занялась с треском. Куколки корчились, плавясь от жара. Сосуды лопались. От стен откалывались куски, рассыпаясь пылью.
— Бежим!
Он подхватил ее на руки и рванул к выходу. Проходы, по которым они бежали, извивались в судорогах, полки корежились, роняя вещи.
— Ксандор! Здесь всюду люди! Мы не можем уйти!
— Смотри! — крикнул он вместо ответа.
Некоторые фигурки, упав, начинали распухать, увеличиваясь в размерах, и превращались в людей, которые сидели на корточках, обняв себя за колени. Они постепенно поднимались на ноги, озирались, как после долгого сна.
— Быстро! За мной!
Лавка вдруг ужалась, сделалась тесной, словно втянула в себя десятки метров коридоров, как паук подтягивает к туловищу обожженные конечности. Выход оказался совсем рядом.
Ксандор выбил дверь, первой выпихнул на крыльцо Иву, а следом стал выводить ошеломленных людей. Клубочек выпал из кармана Ивы и тоже начал расти, еще немного — и превратится в Оскара. Теперь они с Альбиной не потеряются.
— Ксандор!
Лавка уже не просто дымилась, она полыхала огнем. За Ксандора можно было не опасаться, но ведь если развеется магия лавки, то и его временное тело тоже рассыплется искрами. И тогда она его не поцелует и… Страшно представить! Что если он растает без следа?
— Ксандор!
Люди все шли и шли. Кашляли, терли слезящиеся глаза. Они и не смотрели на своего спасителя, стремясь как можно быстрее покинуть лавку.
— Все! Я здесь!
Он встал рядом.
Тело Ксандора было покрыто трещинами, в которых тлело пламя. Еще немного — и он осыплется горсткой золы.
— Целуй! — Ива подняла лицо и подставила губы.
«Куда же мы теперь? Ведь опять не попадем домой… Так и будем шарахаться по мирам? Ладно, ничего, придумаем что-нибудь. Главное, подальше от этого места!»
— Маленькая ты еще целоваться! — усмехнулся Ксандор.
Поцелуй вышел совсем невинный, касание губ, не более. Однако и его хватило: Ива едва ощутила жар на своих губах, как ее уже закрутила воронка водоворота.
Закрутила и выкинула.
+++
Гладкий прохладный шелк под руками. Аромат цветов. Легкая ткань кружевной сорочки.
— Принцесса, вы уже проснулись? Какой прекрасный день, не правда ли? Вы готовы к встрече с женихом?
*** 32 ***
Ива открыла глаза и увидела склонившуюся над ней служанку.