Один триллион долларов
Шрифт:
– Удивительно. Фуггерия? Это, как я понимаю, построено Фуггером?
– Якобом Фуггером Богатым собственной персоной. В 1511 году он почувствовал себя обязанным выступить в качестве мецената, а поскольку он мало ценил искусство и не мог поддерживать его, как это делали Медичи и Гримальди, он вместо этого соорудил этот городок. Без всяких сомнений, гениальная идея, поскольку Фуггерия и по сей день приносит ему большую славу, чем было бы оправдано ввиду его деяний.
Джон кивнул. Все это и в самом деле имело такой уютный вид, что он уже был очарован своим предполагаемым предком.
– И кто живет здесь теперь? – спросил Джон. Хотя в каждом окне были видны гардины
– Фуггерия была основана как жилой поселок для безвинно попавших в беду граждан Аугсбурга католического вероисповедания. Если я не ошибаюсь, здесь всего сто шесть квартир, в основном трехкомнатные и по тогдашним временам исключительно комфортабельные. Весь поселок обнесен стеной и закрыт, маленькой городок в городе, – объяснила Урсула. – Ворота на ночь запираются, даже в наши дни.
– Когда, говоришь, он был построен?
– Между 1514 и 1523 годами. Это значит, что к тому времени, когда Джакомо Фонтанелли вошел с ним в контакт, в 1521 году, он имел дело с Якобом Фуггером, который уже несколько лет был озабочен тем, что станет с его состоянием после его смерти и в далеком будущем.
– Хм-м, – с сомнением покачал головой Джон. – Или подводил итоги своей жизни, спрашивал себя, для чего все это было. И тут вдруг возникает сын, о котором он доселе не подозревал, и просит помочь ему исполнить его видение. Это должно было явиться для него как Божья воля.
Урсула Фален отрицательно покачала головой.
– Я сомневаюсь, что Якоб Фуггер так думал, – сказала она и отвела со лба упавшие прядки. Она кивнула в другую сторону переулка: – Идем, я покажу тебе, почему я так считаю.
В конце переулка в череде домов стояла небольшая церковь, высокое помещение с великолепным алтарем и несколькими скамьями. В маленькой витрине перед входом в качестве информации для прихожан был вывешен текст, гласивший, что это церковь святого Маркуса и предназначена она для жителей Фуггерии – для ежедневной молитвы во спасение души основателей Георга, Ульриха и Якоба Фуггеров.
– Понятно? – спросила Урсула, переведя ему содержание четко отпечатанного листка. – Каждый житель Фуггерии с тех пор обязан исполнять две вещи. Во-первых, вносить годовую плату за квартиру в размере одного гульдена. Это и в те времена был скорее символический взнос, а сегодня они платят одну марку семьдесят два пфеннига, просто смехотворная сумма, на которую не купишь и буханки хлеба. Во-вторых – и это как раз то, что я хотела тебе показать, – каждый житель Фуггерии обязан ежедневно молиться за души основателей. Это договорное обязательство, и оно отнюдь не шуточное. В грамоте фонда строго определены вид и состав молитвы: Отче наш, молитва Богородице, Символ веры, Слава Отцу и Сыну и Святому духу. И церковь построена специально для этой цели.
Джон задумчиво разглядывал узкие церковные окна и пытался понять, что могло побудить Якоба Фуггера к такому предписанию.
– Много, однако ж, ходатайств за его душу было произнесено за пятьсот-то лет, а?
– Еще бы. Сомневаюсь, чтобы за чью-нибудь душу молились больше, чем за Якоба Фуггера и его братьев.
Джон был подавлен этим представлением.
– Странно, да? Что же такого он натворил, что ему потребовалось столько молитв за спасение его души?
– Не думаю, что им двигало это, – сказала Урсула. – Скорее всего, он и в религиозных вопросах мыслил как купец. Если одна молитва за тебя – хорошо, то много – лучше. И он нашел путь – и при
К вечеру этого трудного дня у Джона появилось чувство, что Фуггеры и до сих пор вездесущи в Аугсбурге. Они поднимались на башню, обходили исторические переулки и фрагменты городских стен, были в Золотом Зале ратуши, где в смежном помещении была устроена выставка, информирующая о невероятных размерах экономической империи, которую Фуггеры выстроили по всему миру, вплоть до только что открытой тогда Южной Америки. Они осмотрели бывший центральный штаб концерна, те самые дома Фуггера на Максимилиан-штрассе, мимо которых они уже проходили утром и вблизи которых завтракали. Теперь в них размещались Банк Фуггеров и роскошный отель, войти в который Джону показалось рискованным; переночевали они в другом, более скромном отеле, где никому не нужно было показывать паспорт и где они могли записать себя как Джон и Урсула Фален.
Когда Урсула еще раз выходила, чтобы позвонить своим родителям – для верности она звонила не из отеля, а из телефонной будки в безопасном отдалении, – Джон лежал в постели, смотрел в потолок и пытался навести порядок в хаосе своих мыслей, которые гудели в его голове, словно рой растревоженных пчел. Смерть патрона,не поколебленного в его вере в пророчество. Открытие, что деньги не увеличиваются и что он на самом деле никакой не спаситель, а величайший кровопийца человечества. Вторая часть статьи Лоренцо… Правда ли то, что написал его двоюродный брат? Могло ли быть так, что шестнадцатилетний юноша открыл то, что до сих пор ускользало от ученых экономистов, даже от лауреатов Нобелевской премии? Это казалось ему невероятным. Хотя статья показалась ему убедительной, ясной и логичной… Надо бы у кого-нибудь спросить, когда он вернется в Лондон. Какого-нибудь специалиста. Пола Зигеля, может быть. Он-то знает.
Он посмотрел на часы. Где же Урсула? Ну, раз уж он пошевелился, то можно и встать, и подойти к окну. Вся улица светилась яркой световой рекламой, и про половину надписей он знал, что это фирмы, полностью или частично принадлежащие Fontanelli Enterprises.Даже этот отель принадлежал к сети, в которой у него было тридцать процентов. Часть тех денег, которые он заплатил за две эти комнатки, через несколько этапов вернется к нему. То же самое и с черным платьем, которое он купил Урсуле. Все шло к тому, что в один прекрасный день ему будет принадлежать все, и тогда ему больше вообще не придется тратить деньги.
Тут он увидел, как Урсула возвращается, между припаркованных машин, сквозь сутолоку прохожих, и опустил штору. Он все еще не понимал, что с ними произошло, но надо ли это понимать? Он знал только, что чувствует себя в ее присутствии счастливым и что как только видит ее, все остальное отодвигается на второй план.
Может, сделать так, как она предложила? Деньги просто раздать – на небольшие, осмысленные проекты. Маленькие рефрижераторы для Филиппин и тому подобное. Акупунктурное лечение и оздоровление планеты. В этом он мог бы провести остаток своей жизни, и это была бы хорошая, приносящая удовлетворение жизнь. Покончить со всей этой безумной роскошью, со всем этим кичливым богатством и спесью. Неважно, действительно ли Якоб Фуггер был его предком или нет, он продолжит его дело там, где Фуггер остановился со строительством соцгородка. Он будет помогать людям, а будущее пусть побеспокоится о себе само.