Один в поле не воин
Шрифт:
Администратор понимающе ухмыльнулся и переключился на следующего постояльца. Тот сообщил о якобы взятии этого дела на контроль Президентом, администратор выразил мнение, что это, своего рода, победа активистов, ему возразили, и в подземном вестибюле гостиницы зазвучала дискуссия. Сорокапятилетний мужчина, получивший ключ, не стал принимать в ней участия, лишь махнул рукой остальным в знак прощания и направился к себе в номер. Пройдя несколько коридоров, он добрался до нужной двери, провел картой по считывателю и вошел внутрь. Нехитрый трехместный номер не баловал ни убранством, ни комфортом, но был относительно чист, и человек принялся разуваться.
– Как обстановка? – поинтересовался его сосед, седой старатель со шрамом во всю щеку, раскладывающий на небольшом столе нехитрую снедь.
– Ничего нового, – ответил мужчина, переобуваясь в потрепанные пластиковые тапки. – Чинуши
– Я видел, – подтвердил старатель, извлекая из небольшого рюкзака бутыль с водой. – Как грим?
– Порядок. Держится отлично, – мужчина взглянул на себя в зеркало платяного шкафа. – Кварц, может, притвориться больным? Или руку себе расцарапать, как будто ранили? Вдруг удастся в госпиталь попасть! Я бы хоть выяснил, где Кнопку держат, какая охрана, что можно сделать…
– Засветишься, – покачал головой старатель со шрамом. – Медики, может, и не поймут, что ты в гриме, а безопасники быстро вычислят. Маскировка у нас надежная, но это всё же маскировка. – Он жестом предложил ему присоединиться к ужину: – Потерпи, Влад, вернется Рентген – первым делом Кнопку освободим. Осталось совсем немного.
– Завтра Шестой день, – поморщился Водяной. – Если Рентген не успеет вернуться до Выброса, ей ещё пару суток придется на привязи сидеть!
– Больничная палата всё-таки не тюрьма, – успокоил его Кварц. – А Выброс там пережидать даже безопаснее, чем здесь. Кругом врачи, всё-таки.
– Которые пичкают её всякой химической дрянью, – хмуро буркнул Водяной.
– Вряд ли, – возразил контрразведчик. – Всё, что им было нужно, они узнали уже давно. Сейчас им выгоднее замести следы, ведь химический допрос – это, мягко говоря, незаконно. В их интересах, чтобы в её крови ничего интересного не обнаружилось в случае чего. Тем более, сейчас, когда они дрожат за свои шкуры. Потерпи, – повторил он, – немного осталось.
– Угу, – вздохнул Водяной. – Рас выходил на связь. Говорит, вокруг их лагеря тоже полно народа. Все жаждут крови Совета Директоров. Наёмники и Нефтяники собрали у себя всеобщее совещание, решают, какую позицию занять. Поговаривают, что у них там серьезный раскол. Мнения разделились. Одни считают, что нужно соблюсти нейтралитет, другие требуют присоединиться к нам, чтобы использовать возможность получить от РАО больше преференций. А что на Приемных Пунктах? Слышно чего-нибудь?
– Пока нет, – Кварц подобрал со стола пульт и ткнул им в сторону телевизора. Тот зашипел помехами. – Точно такую же передачу показывают. Телевидение и мобильная связь отключены. Это нормально для текущей ситуации. Люди Лозинского и Белова не знают, что делать. Применить к активистам силу они не решаются, и без того по ним скамья подсудимых плачет, усугублять вину никто не хочет. Рассказать людям правду тоже не безопасно, кто знает точно, как поведет себя толпа, когда узнает, что её правота подтверждена лично Президентом? Поэтому они и вырубили всю связь, которую только смогли, и перекрыли Нейтралку. Всех, кто заходит дальше Приемных Пунктов, сразу же разворачивают обратно. Автобусы на Большую Землю временно не ходят, весь персонал Приемных Пунктов пока переведен на казарменное положение. Они бы и наши передачи глушили, хотя бы в пределах Сателлита, да в этом нет смысла – люди выйдут за ворота и всё равно услышат. – Контрразведчик щелкнул пультом, выключая бесполезный телевизор: – Ничего, скоро мы им так хвосты отдавим, что завизжат! А пока наберись терпения. Крайние дни всегда самые длинные. Давай, ужинай, и спать. Завтра нужно встать пораньше, вдруг Рентген прилетит.
За городом, у агитпункта ОСОП, развернутого на окруженной аномалиями поляне, столпотворение царило с утра Четвертого дня. Забрать с собой с Базы вообще всех Медведь не решился, и потому сообща пришли к выводу, что дома останутся профессор Николаева со Степановым. Ученым всегда хватало работы, и отвлекать их от исследований не стали. Для ведения агитации народа хватало и так, к тому же Болт, после того, как привез Кварца, уехал в Эпицентр не сразу. Прежде он вернулся на Базу и полдня дежурил на наблюдательном посту на
Первыми, как ни странно, к агитпункту отважились явиться активисты Сателлита. Похоже, для тех, кто жил в городе с самого первого дня его открытия, жуткие страшилки про ОСОП были не столь насущны, и на встречу со Спецотрядом явилась довольно большая группа людей. Пришлось встречать их на подступах и в колонну по одному вести к поляне в обход мин и аномалий. На поляне активистам выдали несколько жестких дисков, содержащих копии информации Фрагмента, и поручили Бэмби, как работнику пресс-службы, отвечать на все вопросы. Неожиданно именно это оказалось весомым аргументом в пользу ОСОП. Выяснилось, что многие из активистов знают Бэмби в лицо по репортажам и телеконференциям «Неравнодушных», и подлинность её личности была сразу же подтверждена. Это углубило доверие, и вскоре к агитпункту стали подтягиваться новые люди. Народ приезжал из разных мест, в основном Вольные, пожелавшие присоединиться к идущим в Сателлите протестам. К обеду появились разведчики Наёмников и Нефтяников и, соблюдая своё инкогнито сугубо номинально, пожелали получить копии данных и предоставили для этого почти два десятка собственных носителей. Под вечер начали появляться другие «Вольные», с характерным сленгом и татуировками на пальцах. Спецотряд радушно делал копии данных всем, кто не поленился принести с собой цифровой носитель, остальных отправляли к палаткам активистов.
К ночи возле агитпункта вырос целый палаточный городок с автостоянкой и импровизированным видеосалоном под открытым небом, где уже активисты показывали всем желающим самую любопытную видеоинформацию. Хитом просмотров стали записи со скрытых камер Белова, зафиксировавшие то самое совещание Совета Директоров РАО, где было принято решение обманом вынудить тогдашнего президента на нанесение ядерного удара. Возмущенная толпа бурлила, и Медведь направлял всех в Сателлит, требовать от властей ареста высокопоставленных преступников. Люди уходили к городу, кто-то даже порывался организовать свой агитпункт прямо на Нейтралке, чтобы узнать правду смогли работники Приемных Пунктов и военнослужащие Внутренних Войск.
Утром Пятого дня в палаточный городок прибыл старенький БТР без пулеметов и опознавательных знаков. Из него вышла пятерка крепких бойцов с оружием в положении «за спину», сопровождающая облаченного в маскировочной костюм человека в глубоко надвинутом капюшоне. Человека привели к Медведю, и он попросил аудиенции тет-а-тет. Майор спустился с ним в землянку. Оставшись наедине, человек снял капюшон и представился полковником Лиманом, членом Военного Совета.
– Ваша трансляция наделала дел, – Лиман хмуро потер рукой подбородок. – Особенно учитывая тот факт, что вы живете в Желтой Зоне, торгуете чудесами, и то ли уже не люди, то ли ещё не Зомби. Скажу тебе честно, майор: в Военсовете раскол, единого мнения, как поступать, нет. РАО многих посадил на иглу «Неравнодушных». Другие, и я в том числе, имеют серьёзный бизнес, зависящий от взаимоотношений с государством. Поэтому большинство склоняется к тому, чтобы дождаться реакции Москвы.
– А как же хваленая независимость Военсовета? – поинтересовался Медведь. – Закончилась?
– Почему же, – усмехнулся Лиман. – Это у нас главное, ею кичится каждый. Но всё это игра, майор. Игра по негласно заведенным правилам, которых придерживаются все стороны. Мы, конечно же, абсолютно самостоятельны, но Синьку у нас покупает РАО, пусть и на Нейтралке, но суть от этого не меняется. Воду, продукты, боеприпасы и прочее мы покупаем там же, то есть, тоже у РАО. Если внезапно закроются все магазины, нам придется питаться независимостью. У Нефтяников положение ещё сложнее. У нас хоть Синька есть. У них только нефтяные пятна, а это не промышленные масштабы добычи. Основной поток «Икса» они добывают в Каджероме, по контракту с Сателлитом. То есть формально это не их промысел, хотя все и понимают, что у РАО нет сил ни охранять, ни разрабатывать его самостоятельно. Они с охраной своих секторов едва справляются, и то не без нашей помощи.