Один в поле не воин
Шрифт:
– Так что мешает потребовать от Москвы справедливого расследования?
– Уже потребовали, – Лиман внимательно посмотрел на Медведя. – Но вне зависимости от его результатов никто не будет открыто объявлять войну РАО. Это равносильно объявлению войны государству. Они оставят нас без воды и пищи, и через неделю мы сами сдадимся.
– Воду можно добывать в Желтой Зоне, – возразил Медведь. – Мы научим. Кроме того, её можно просто брать из реки. Печора же соприкасается с Ареалом. Можно выбросить шланг на полметра через границу Зеленой, и качать оттуда. Придется наладить систему очистки, и возить из тех краёв далеко, но дело того стоит. Если весь Ареал прекратит добычу «Икса» и Синьки, это ещё вопрос, кто кому пойдет на уступки через неделю.
– Это обсуждалось, – поморщился Лиман. – Мы даже пришли к выводу,
– Боитесь, что уголовники начнут продавать «Икс» всем назло? – Медведь недобро улыбнулся. – Так ведь караван нефтевозов до Нейтралки нужно ещё довести.
– Скажем так, у нас нет уверенности в том, что когда тут запахнет голодом, никто не бросится от нас наутек, на Нейтралку с криками «спасите-помогите». – Лиман покачал головой. – А это предлог, сам понимаешь. Зеленая Зона не так уж и велика. Если нас объявят экстремистами, террористами или и теми, и другими, ничто не помешает Белову выкатить на Нейтралку несколько ракетно-артиллерийских подразделений и разбомбить нас, не вторгаясь в Ареал.
– То есть вся страна и весь мир будут стоять и смотреть, как тандем станет расстреливать Ареал из тяжелых гаубиц и систем залпового огня? – криво усмехнулся Медведь. – Трубопроводы им не жаль? Кто «Икс» качать будет, если всех убить?
– Если всё, что вы транслируете, правда, то весь мир уже однажды стоял и смотрел, как тандем расстреливал Ареал, – парировал Лиман. – И работники после этого нашлись, как видишь. Одним словом, мы уязвимы. Вы, в случае чего, уйдете к себе в Желтую, а нам деваться некуда. В общем, Военсовет не станет рисковать своими людьми и займет выжидательную позицию. Если Москва покончит с тандемом, и тут всё изменится, мы тебя поддержим. Я так понимаю, ты и те, кто тебя прикрывает в спецслужбах, получите карт-бланш на чистку Ареала. Можете рассчитывать на нашу помощь. Но до тех пор мы не станем ввязываться. Нефтяники – тем более. Они бизнесмены, им нефтяной поток дороже свинцового. Это всё. – Лиман поднялся с деревянного чурбака, заменявшего ему стул: – Удачи тебе, майор. Лично я хотел бы, чтоб у тебя получилось. И ещё одно: меня тут не было. Не подставь. Я и так сильно рискую.
Полковник ушел, и Медведь выбрался из землянки на улицу. Он остановился у порога и замер, задумчиво разглядывая бурлящий народом лагерь. Черт знает что творится в этом мире, если вооруженные до зубов вояки трусливо отсиживаются по углам, дожидаясь, когда плохо организованная толпа гражданских без их помощи выведет всех плохишей на чистую воду. Не удивительно, что в Ареале у каждого есть оружие. Единственная справедливость здесь – это та, что снаряжена в магазин твоего автомата. И тем более не удивительно, что в Сателлите ношение оружия запрещено. А ну как народу не понравится что? Ещё осерчает, да и попрется к жирным нуворишам, требовать справедливости… Вооруженных-то особо не погоняешь водометами. А на сознательность толпы надежды у тандема никакой. Понятное дело, не потому, что кругом царит узаконенное беззаконие. Просто толпа у нас несознательная. Стадо, что с ним поделаешь!
– Наёмники приходили? – тихо спросил Базальт, подходя к Медведю. – Ну, и как?
– Никак, – здоровяк скорчил ироничную гримаску. – Соломку стелют. Повсюду.
– Упасть боятся? – понимающе кивнул пулеметчик. – Ладно, и без них справимся. Вон, народа-то сколько поднялось, тысячи! От такого количества Москве не отмахнуться. – Он ободряюще хлопнул здоровяка по плечу: – Ещё несколько дней, и шоколад Шороха – мой!
– Вали отсюда, – беззлобно прошипел Медведь. – Придурок озабоченный!
Базальт, ухмыляясь, удалился, и майор, спрятав вздох, направился в обход постов. Агитация агитацией, а следить за безопасностью необходимо всегда. В Ареале живём.
Ближе к ночи палаточный лагерь стал редеть, сказывалось приближение Шестого дня. Люди сворачивались и уезжали, обещая вернуться с началом Нелетной погоды, а то и вовсе на Второй день. Пора было готовиться к Выбросу. Старая землянка особыми размерами не отличалась, и было решено отправить Бэмби и Лаванду на Базу, чтобы не рисковать девушками, да и места побольше станет. С ними откомандировали Айболита, так как санинструктор одновременно
К полуночи Спецотряд остался в полном одиночестве и принялся готовиться к Выбросу. Если Рентген прибудет в Сателлит сразу после его окончания, то до города можно будет добраться быстро даже несмотря на обезумевшее зверьё. Кварц сразу настаивал на том, что оставлять Рентгена в городе одного, без поддержки, крайне нежелательно. В Сателлит из Москвы никто не приедет, и разбираться с людьми Белова придется своими силами. Можно только предполагать, какие варианты из этого вытекают. Ночь прошла спокойно, но наутро Рентген не появился, и весь Шестой день Спецотряд провел в лесу в ожидании Выброса.
Водяной ещё раз бросил взгляд на закрытые ворота и направился в другой конец Жилого квартала, чтобы не примелькаться охране, наверняка следящей за подступами к воротам через камеры видеонаблюдения. Уже вечерело, и ситуация до сих пор не изменилась. Административный квартал по-прежнему был заперт и почти не подавал признаков жизни, не считая периодических объявлений Черного Плаща, призывающего к спокойствию и обещающего скорое торжество справедливости под издевательский смех толпы. При этом в городе почти ничего не работало, и оставалось радоваться тому, что хотя бы подачу электричества и воды не отключили. Людей на площади стало гораздо меньше, Шестой день делал своё дело, и рисковать были готовы немногие. Охрана городских укреплений, контролируемая представителями активистов, по требованию последних не стала запирать ворота, но и без этого никакого движения через них не происходило. Кто-то даже предложил убрать костры, чтобы во время Выброса на них не сели аномалии, и из-за споров на эту тему едва не возникла драка. Одни считали, что убрать костры – это означает показать свою слабину администрации Сателлита, другие заявляли, что им здесь ещё жить, и делать это среди аномалий будет гораздо сложнее. В итоге к согласию так и не пришли, и кто-то свои костры убрал, зашвырнув покрышки в ближайшие аномалии, кто-то оставил, демонстративно охраняя чадящие едким дымом кострища с оружием в руках. Оповещение о Выбросе, зазвучавшее в эфире под вечер, мгновенно придало всей этой вялой сутолоке заряд бодрости.
Охрана бросилась запирать ворота, бойницы и смотровые щели, отгораживая город от внешнего мира, который через несколько минут превратится в вакханалию смерти, а сразу после Выброса – в кишащий обезумевшей живностью ад. Площадь над Жилым кварталом в считанные минуты опустела, и народа в гостинице прибавилось. Все торопливо разошлись по номерам, и администраторы принялись герметизировать выходы на поверхность. За минуту до начала отрубили электричество, и вскоре в мозгу засверлила монотонная, до тошноты знакомая невнятная боль. Кварц, явившийся в номер спустя пару секунд после начала Выброса с горящей гильзой в руке, хмуро заявил, что полгостиницы занято шпионами всех группировок, наблюдающими за развитием событий, и лег спать. Делать было нечего, и Водяной последовал его примеру. Ему долго не удавалось заснуть, часа четыре подряд он ворочался с боку на бок, кривясь от боли, потом всё-таки провалился в сверлящий голову тяжелый сон.
– Водяной! – тихий шепот Кварца ввинтился в болезненное забытьё. – Вставай! Просыпайся!
Влад открыл глаза. Контрразведчик стоял рядом с ним с нефтяным светильником в руках, и прислушивался к раздающемуся за дверью топоту множества ног и звучащим командам.
– Что случилось? – Водяной понял, что сверлящая боль никуда не делась. Выброс продолжался.
– Что-то не так! – В голосе Кварца звучали тревожные нотки. – В коридорах солдаты. Гостиница блокирована. Всех, кто выходит из номеров, досматривают, выясняют личность, записывают и отправляют обратно. Покидать помещения запрещено. Вставай! Необходимо проверить грим!