Одиннадцать подснежников

Дзанетти Ребекка

— А это прямо такая редкость?

— Да. — Агент внимательнее присмотрелась к мальчику, который стал мужчиной и возглавил церковь. Человек, который исчез почти год назад. Желудок взбунтовался, и она торопливо проглотила остаток пива, чтобы ее не вырвало.

— Так это значит…

Лорел отставила бутылку в сторону.

— Да. Он мой отец.

Глава 32

Лорел захлопнула за собой дверь, уронила сумку с ноутбуком и бросила на пол куртку. По лицу

сползали капли дождя.

— Мама? — дрогнувшим голосом позвала она.

— Я на кухне, — отозвалась Дейдра.

Невероятно. Как вообще такое возможно?

Лорел протопала на кухню, оставляя после себя лужицы воды и даже не замечая этого.

— Как ты могла? — Чувства, в том числе незнакомые, переполняли ее, бушевали, спорили, как будто кто-то другой пытался овладеть ею.

Дейдра, в фартуке в розовую клетку поверх костюма для йоги, помешивала что-то на плите и, услышав голос дочери, обернулась.

— Что?

Лорел захлестнул гнев, горячий и безжалостный.

— Это Зик Кейн? Он мой отец?

Дейдра уронила деревянную ложку, и белый соус расплескался по деревянному полу. Она так побледнела, что губы выступили синими пятнами.

— Что ты сказала? — прохрипела она.

— Значит, да, — отрезала Лорел. — Как ты могла? — Она прошла к столу, вернулась, чувствуя, что нервы начинают сдавать. — Ты хоть представляешь, как я искала его все эти годы? В каждой базе данных, в каждой записи, везде, где могла бы найти мужчину с рыжими волосами и гетерохромией? Даже зная, что, возможно, у него не было ни того, ни другого, я все равно продолжала искать. Потому что мне нужно знать. — Она всплеснула руками. — Потому что я хотела знать, откуда я взялась. Аномалия я, или есть другой такой же человек, который выглядит в глазах мира такой же нелепицей… Я хотела знать, что я не одинока.

— Ты… ты не одинока. — Дейдра повернулась и выключила конфорку. — Давай сядем и поговорим.

— Я не хочу сидеть, — взорвалась Лорел, чего никогда раньше в общении с матерью не позволяла: боль резала ее, как раскаленное лезвие. — Ты лгала мне. Много раз.

Дейдра, прихрамывая, подошла к столу и опустилась на стул.

— Да, знаю. Лгала.

— Зачем? — крикнула Лорел. — Зачем ты это делала?

Бледные щеки Дейдры вспыхнули красным.

— Ты не говорила мне, что ищешь его. Я не знала.

Лорел обдало жаром.

— Да, не говорила. А что я могла сказать? «Привет, мам, я знаю, ты накачивалась наркотиками и не можешь вспомнить, скольких парней трахнула в Сиэтле, но я все равно хочу найти своего отца. Может быть, у меня есть братья и сестры». Так, что ли?

Дейдра ахнула и опустила голову.

Лорел выдохнула и поморщилась от боли в груди.

— Извини. Я не хотела ранить тебя. — У нее пересохло в горле. — У меня его глаза.

— И его волосы, — тихо сказала Дейдра и подняла голову. В ее глазах стояли слезы. —

Мне так жаль… Но даже зная, как ты будешь злится, я бы снова сделала то же самое. Так что злись и ненавидь меня, сколько хочешь.

Сесть Лорел не могла: она чувствовала себя так, словно целый час вдыхала мет.

— Почему? Даже если он тебе не нравился, почему я не могла хотя бы узнать о нем? Ты представляешь, как трудно расти, понятия не имея, кто твой отец? Глядя на каждого пожилого мужчину и спрашивая себя, не этот ли?.. Или тот? Думая, не потому ли тебе не везет с мужчинами, что ты не знала отца? — Дядя Блейк и дядя Карл сделали все, что могли, но она всегда ощущала отсутствие отца. Зика Кейна. Который теперь пропал без вести.

— Я не хотела, чтобы ты его знала, — уже другим, твердым голосом сказала Дейдра. — Когда мои родители умерли, я не поехала в Сиэтл. Я связалась с веселой компанией, и однажды вечером пастор застукал нас с пивом на территории церкви. Он разогнал всех по домам, а меня предложил подвезти… — Нижняя губа у нее задрожала.

Лорел замерла, и мир тоже остановился. Она тихонько села.

— Мам…

— Извини. Я не хотела, чтобы ты знала.

У Лорел перехватило дыхание.

— Что… что случилось?

Дейдра отвела взгляд.

— Он был старше, сильнее и… занимал положение в обществе. Он поцеловал меня, и я позволила ему это.

У Лорел снова заболело в груди.

— В машине?

Дейдра кивнула, и слезы упали ей на грудь.

— Потом я отстранилась, и он сказал, что я его дразню. Он был прав: я ведь действительно его поцеловала.

— Это не значит, что ты его соблазняла или домогалась. — Лорел схватила мать за руку, от боли у нее потемнело в глазах. — Ты не сделала ничего плохого.

Дейдра с усилием, словно преодолевая боль, сглотнула.

— Он не остановился. Я боролась с ним, сопротивлялась, но он не остановился.

Боже… Лорел склонила голову. В груди горело. Получается, она появилась на свет в результате изнасилования?

— Вот почему ты не хочешь ездить на машине? Не можешь находиться в транспортном средстве?

— Я знаю, что это глупо… — Дейдра вздохнула. — Но как только дверца в машине закрывается, я как будто снова оказываюсь там и отбиваюсь от него.

— Почему ты мне не сказала? — спросила Лорел, хотя и знала ответ еще до того, как задала вопрос.

Дейдра только покачала головой.

— Я ненавижу его, но ты — лучшее, что есть в моей жизни, и так было с того момента, как ты в первый раз толкнулась у меня в животе. Ты — все, что у меня есть, и когда я смотрю на тебя, то вижу только хорошее.

Страх, который сидел в ней и о котором она не догадывалась, отступил.

— Ох, мам…

Дейдра вытерла лицо.

— Это еще не все. Он привез меня домой, и возле дома был Карл. Он сразу понял, что произошло.