Одиннадцать подснежников
Шрифт:
Лорел нарочно привлекала его внимание к своему лицу, понемногу отводя назад и готовя для удара правую ногу. Освободить руки пока не удалось, но она продолжала яростную борьбу с путами, невзирая на боль от раны в плече и многочисленных ушибов.
Роберт поднял нож и зарычал. Зубы у него были красными от крови. Он бросился на нее, и Лорел врезала ему ногой под подбородок. Взревев от боли, он повторил бросок и повалил ее на снег. Лорел ударилась задницей, потом головой. Роберт обхватил ее за талию и поднял, приставив нож к горлу.
Смятая паникой, Лорел вскрикнула.
—
— Эбби? — Не отпуская Лорел, Роберт повернулся к сестре. — Ты что здесь делаешь?
Эбигейл была в зимних ботинках с меховым отворотом, темных джинсах и шерстяном пальто, наглухо застегнутом на «молнию».
— Я видела, как ты столкнул с дороги пикап с сестрой, и проследила за тобой. Моя машина там, в ложбине за теми деревьями. — Снег был ей по колено и выше, но она уверенно шла к ним, держа пистолет твердой рукой. — Ты же не думаешь, что я позволю тебе обидеть сестру? Как ты мог? После всего, что я для тебя сделала…
— Ты? Для меня? — Роберт сплюнул и махнул свободной рукой. — Ты издеваешься надо мной? Ты убила моего отца. Нашего отца.
Разноцветные глаза Эбигейл потемнели.
— Он не был твоим отцом, идиот. Он был моим отцом. И ее. Зик Кейн был злобным ублюдком. — Ее лицо прояснилось. — Но я его не убивала. В отличие от тебя, я не убийца.
Роберт хрипло, с усилием рассмеялся. Его дыхание обожгло Лорел ухо.
— Как ты можешь так говорить? Ты сама-то веришь в это? — Он наклонил голову, и его борода коснулась макушки Лорел. — Тебе что, настолько херово, что ты веришь в собственную ложь? Или тебе просто нужно, чтобы твоя новая младшая сестра тебе поверила?
Эбигейл покачала головой; ветер трепал ее темно-рыжие волосы.
— Ты болен, Роберт. Позволь нам помочь тебе.
— О, ты мне уже помогла, — мрачно сказал Роберт.
Лорел высвободила из пут одну руку. Если б он передвинул нож немного вправо, она могла бы просунуть руку между его запястьем и своим лицом.
Эбигейл, казалось, не заметила ее движения.
— Я не виню отца за то, что он пытался помочь тебе скрыть твои преступления. Ты же не хотел убивать тех животных, не хотел?
— Эбби, — с болью выдохнул Роберт. — Это же наш секрет…
— Знаю. Я слушалась отца и хранила твои секреты, даже когда тебя поймали за тем, что ты заглядывал в чужие окна и крал женские трусы. Ты болен. Тот отец, которого ты хочешь знать, Лорел, скрывал эти преступления и использовал свое влияние как пастора, чтобы защитить того Роберта. — Ее глаза блеснули. — Даже от обвинения в попытке изнасилования, когда ему было пятнадцать. Отец откупился тогда от семьи девочки.
Лорел почувствовала, как Роберт задрожал у нее за спиной.
— Это все неправда. Я был не виноват. И отец понимал…
Эбигейл тряхнула головой.
— Но здесь ты просчитался, братец. Ты пытался убить Лорел. Ты стрелял в нее. Зачем? Чтобы отобрать у меня мое? — Ее лицо, и без того красное от холода, исказилось от гнева.
Роберт
— Ты сама отобрала у меня мое, когда убила отца. Как только я увидел ее, как только понял, кто она такая, мне стало ясно, что ты бросишь меня ради нее. Ради своей единокровной сестры. Я понял, что ты донесешь на меня или заставишь бросить мое хобби, а я сделать это не могу. Мне нужны мои птички. Я знал, что ты сделаешь, и должен был остановить тебя. Без нее все может быть по-прежнему. Без нее мы можем быть вместе, ты и я…
Лорел постаралась успокоить дыхание.
— Почему ты взял кладбищенский фургон, Роберт?
Он усмехнулся.
— Я дружу с шерифом и знал, что твой дядя у всех под подозрением. Все логично. Да и фургон хороший… На нем я дважды сбивал тебя.
Эбигейл подняла руку и направила пистолет на цель за плечом Лорел.
— Отпусти ее, Роберт.
— Зачем? — Он рассмеялся, и смех разнесся среди деревьев свидетелем мучительной драмы. — Думаешь, она сможет полюбить кого-то вроде тебя? Ох, Эбби… Ты думаешь, что она будет тебе настоящей сестрой? Она знает о собачьей шерсти. Знает, что ее взяла ты и отдала мне, чтобы подставить ее любовника. Парня, который отверг тебя, ведь так? Ты не могла допустить, чтобы между вами стоял какой-то мужчина. Лорел понятия не имеет о том, что ты сделаешь ради семьи.
Эбигейл скривила губы.
— Роберт, Роберт… Ты окончательно спятил. Ты серийный убийца, братец. Ты лжешь всем и притворяешься нормальным.
— Кому ж это знать, если не тебе… — Он еще крепче сжал бедро Лорел — Ты лжешь больше, чем я, но не понимаешь, что лжешь. Я хотя бы знаю, кто я такой.
Лорел напряглась в ожидании удобного момента. Шанс мог бы появиться, если б Эбигейл, продолжая в этом же духе, злила его.
— А кто такая Эбигейл? — прошептала Лорел. — Скажи мне, Роберт.
— Она чудовище. Думаешь, я такой бесчувственный? Это она не испытывает ничего, кроме удовольствия, когда использует людей как марионеток, чтобы через них получить то, что ей нужно. Ты — ее особый новый проект, и именно поэтому должна умереть. Это лучше того, что она сделает с тобой. Она возьмет все, что нужно тебе. Все, что ты любишь. Заберет все, и у тебя не останется никого, кроме нее.
Эбигейл покачала головой, и уголки ее рта печально опустились.
— Не думала, что у тебя зашло так далеко… Как ты мог убить всех этих женщин? До сих пор не могу в это поверить.
— Ха. Ты лжешь…
И тут он раскрылся — сделал то самое движение, которого ждала Лорел.
Она выбросила вверх руку, развернула бедро, схватила его за руку и рванула так, что Роберт полетел на землю. Лезвие чиркнуло ее по коже от шеи к ключице. Лорел вмазала локтем по сломанному носу и откатилась в сторону, но зацепилась свитером за камень.
Роберт, взвыв от боли, бросился на нее с ножом. Лорел ползла на спине по снегу, отбиваясь ногами и стараясь уклониться от мелькающего клинка.