Одиннадцать сердец

Бат Кэтрин

— Нет, Ривален. Замечали. Иначе полукровок было бы гораздо больше, — Авеликус усмехнулся.

— А может люди и есть полукровки? Дальние-дальние потомки? — задумчиво пнул камушек Сайрус.

— И где же тогда у меня крылья гарпий? — тихо посмеялась я, косо глядя на Ривален. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть, как ей не нравятся люди.

— Ладно, — Авеликус поднялся со своего места. — Посидели и хватит. Пора двигаться дальше.

Мы продолжили идти. В молчание, потому что все чувствовали себя немного неловко из-за слов Ривален. Она шла впереди вместе с Авеликусом, и они что-то тихо обсуждали. У Ривален на лице была обида, а Авеликус был спокоен,

и что-то ей терпеливо объяснял. Чуть позади них шел Сайрус, опираясь на палку и постоянно зевая. Синяк на его скуле налился синевой. Чуть позади меня шел Эшер, а цепочку замыкал Алан.

По пути было много лесов, но они были человеческими — редкими и тихими. Из животных тут водились только кролики, белки и птицы. Иногда мы выходили под открытое небо на поля. Один раз прошли мимо поля, с которого лишь пару недель назад убрали урожай. Вдали стояли маленькие сельские домики, в которых уже горел теплый свет. На небе появлялись первые звезды, а мы продолжали идти.

— Эшер, — я поравнялась с ним, когда надоело идти в задумчивом молчании. Он тоже молчал, и судя по его глазам, он что-то обдумывал. — Ты как-то затих. О чем думаешь?

Эшер посмотрел на меня, и синева его глаз заставила сердце сделать кульбит в моей груди. Было сложно поверить, что мы снова живы, снова вдвоем. И так о многом хочется сказать, но мы будто понимаем друг друга без лишних слов. Но было что-то еще, что Эшер хотел рассказать.

— Я думаю о том, что возвращаюсь. Возвращаюсь в место, которое никогда не было моим домом, и не могло им стать, но теперь… теперь мне кажется, что я возвращаюсь туда, где меня ждут, где мне самое место, но этого бы никогда не случилось, если бы не…

Он тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Я взяла его руку, наши пальцы переплелись меж собой.

— Так ты думаешь о древних? Примут ли они тебя теперь?

— Я о многом думаю, — кивнул Эшер, — и об этом тоже. И о том, что пересеклись бы у меня когда-нибудь дороги с моей дальней родней, если бы не все произошедшее? Или все случившееся было предрешено звездами — быть изгнанным, чтобы вернуться?

Я многозначительно промолчала, не совсем понимая, о чем Эшер говорит.

— Я так и не рассказал тебе. Столько всего случилось, и я не успел с тобой поделиться, — в его голосе было смятение. Я ободряюще улыбнулась. — Алинария, та древняя, рассказала правду о моей семье. Кем были мои родители, и почему все так случилось…

— Расскажи, — кивнула я, чувствуя, что Эшер ждет момента, чтобы выплеснуть все это. И он рассказал.

Рассказал, что его мать была Ванессой Лойран, сестрой Винсента. Рассказал про ее проклятье, и про Хеленикуса, согласившегося помочь. И про любовь Алварикуса, сына вождя, в юную Нессарию, одну из немногих, кто не боялся древних, не питал к ним ненависти. И про то, что после рождения он никому оказался не нужен. Алвариус отверг сына. К счастью, ему все равно помогли двое древних, Алинария и ее муж. Они отдали Эшера Винсенту под видом подкидыша. Хотя Винсент догадывался, что Эшер является его племянником. Однако он никогда не относился к нему иначе, чем как к одному из служащих людей в его замке. Эшер не знает, как Винсент относился к нему на самом деле, но ему кажется, что он испытывал к своему племяннику множество чувств, и было там место и любви, и страху, и холодности. Это было тяжело представить, как настолько разные чувства содержались в одном флаконе, но Эшер легко мне привел пример. Винсенту дороже была его семья и жена. И Агата недолюбливала Эшера, хотя пыталась это скрыть. Она подозревала в нем бастарда мужа, но запрещала себе допускать об этом мысли. Возможно,

это было лишь его предположением. Агате не очень нравилось, когда Эшер играл с Мервином, а когда по его вине (как казалось Агате) Мервин во время игры упал с дерева, она вообще запретила им долгое время видеться. Относилась бы Агата к нему лучше, если бы знала правду? Знала правду, что в ее доме растет дитя с кровью древнего в жилах? И как бы к этому отнеслись бы окружающие? Да, в Лойране живет полукровок больше, чем в остальных городах королевства, но обычно те нищие рабочие. А тут полукровка при дворе, причем на такой важной должности!

— Лучше бы я и правда не знал о том, кем явлюсь, — покачал головой Эшер, он положил руку на грудь и сжимал свой амулет сквозь одежду. — Понимаю, почему Старлот хотел скрыть от меня эту правду. Потому то она горькая, и не дает ничего хорошего. До недавнего времени я чувствовал себя изгоем, которому грозит смерть, стоит мне упомянуть о своей крови. А потом убедился, что не зря боялся. Стоило сказать правду в глухом лесу вдали от цивилизации, но даже так я подверг нас с тобой опасности. Нет, смерти.

Он прикрыл глаза, вспоминая Норберта. Я сглотнула, в памяти всплыл этот кошмар, будто пришедший из фантазий параноика — одинокий дом вдали от мира, в котором живет безумный маньяк, ставящий опыты.

— Это все позади, — я положила руку ему на плечо и чуть сжала. — Ты не зря открылся мне, Эшер. Я ни на секунды не верю в этот вздор с проклятой кровью.

— Ты просто удивительный человек, Айрин, — тепло улыбнулся он, положив свою руку на мою. — И мне сильно повезло встретить тебя.

— Да ладно тебе, — мое лицо залило краской. — По-моему я тот еще источник проблем. Прости меня еще раз за то, что я сгорела от ярости.

— Что было — то было. Забудь, — он мягко сжал мою ладонь. — Подумай лучше о будущем. Что нас ждет? Мы, кажется, стали врагами государства.

Я пожала плечами.

— Уже ничего не поделаешь. Скорее всего, будем спасать наше королевство от королевы, даже если придется делать это помимо его воли.

Я вдруг засмеялась. Это звучало абсурдно, но было правдой. Я помню, что сказала Хранительница. Чувствую себя ответственной за эти камни. Как Нералида уничтожила молодильные яблоки, так и я уничтожу камни. И пускай это может вызвать гнев пантеона, предков или мира, я считаю, что должна поступить именно так.

— Значит, хочешь стать безвестным героем? — спросил Эшер, склонив в голову. В его голосе чувствовались как нотки веселья, так и горечи.

— Не хочу, — качнула я головой. — Просто я должна завершить эту историю. Я знаю правду, и не могу на нее закрыть глаза.

— Долг перед человечеством? — улыбнулся он одними лишь губами. Я покачала головой.

— Нет, скорее долг перед самой собой. И Нералидой. И всеми, кто погиб за это. Пускай, все это будет не напрасно…

— Долг перед мертвыми и перед самой собой, — кивнул Эшер, и произнес задумчиво. — А если это займет всю жизнь? Или придется умереть? Или пожертвовать чем-то дорогим? Ты и на это пойдешь?

Я неотрывно смотрела на Эшера, пытаясь выложить произнесенные его слова в своей голове.

— Не знаю. Я уже должна была умереть пару-тройку раз, но всегда оставалась жива. Словно я должна довести дело до конца…

— Может быть, — кивнул Эшер, его синие глаза были направлены в никуда.

А я вдруг вспомнила слова из другого мира. Слова, похожие на оседающую пыль, хранящую память о том, что случилось давным-давно.

«Боюсь, что это будет несоразмерная просьба. И все же… Если вдруг придет очередной конец света — помоги нам».