Одиннадцать сердец
Шрифт:
Кристен, дочь жрицы Титании. Она мне помогла за чертой. Если дочь жрицы погибает по воле несчастного случая, то служит Титании до часа конца света. И вдруг до меня дошло, что ее смерть могла быть совершенно не случайной.
«Она сама выбирает, кто будет ей служить, и убивает?» — подумала я, и по коже побежали мурашки. А что, если кто-то так же избрал меня и ведет к своеобразному жертвенному алтарю?
«Ну нет, я сама выбрала эту дорогу. Я это делаю, потому что таков мой характер, и это только моя воля» — твердо я сказала себе. И сама же ответила:
«Ну, если тебе так
Я покачала головой. Нет, не собираюсь я ничем жертвовать. Я просто помогу не случиться апокалипсису, как обещала Кристен. Конца света не будет, если я уберу слагаемое в виде мощного орудия в руках не самого добропорядочного человека. Думаю, этого будет достаточно.
— Айрин, — окликнул меня Эшер.
— Да? — я посмотрела на него, отгоняя прочь мысли.
— Помнишь стихотворение? Все беды пройдут со снежной пургой…
— И вместе всегда я буду с тобой, — улыбнулась я.
— Ловлю тебя на слове, — сказал он, и в его глазах блеснул свет, заставляющий сжаться сердце. В это мгновение я поняла, что не смогу полюбить кого-то так же сильно, как его.
??????????????????????????
Полностью стемнело, и мы почти что валились с ног от усталости. Какое-нибудь зелье прилива сил сейчас было бы как нельзя кстати, но у нас ничего не было, кроме коры, которую уже даже я согласилась взять пожевать, лишь бы немного притупить чувство голода и усталости.
— Выбор небольшой — идти дальше, или спать прямо здесь, на холодной осенней земле, — повторил Авеликус, когда мы в очередной раз начали отставать. Сам он не сказать, что выглядел бодрым. Все-таки учинил взрыв ворот, пережил рану рядом с сердцем, а после почти двенадцать часов шел пешком. Ривален тоже выглядел неважно. За последние несколько часов ничего не говорила, даже не хмурилась.
— Огонь разжигать нельзя, — согласился Эшер, — мы ушли далеко, но нас могут искать уже повсюду.
Это правда. Мы ушли глубоко в лес, иногда нам попадались заброшенные лагеря беглых преступников или браконьеров, но мы не останавливались. Сейчас я жалела, что мы не одолжили хотя бы спальник, дырявый в трех местах. А за кусок хлеба я была готова опять переместиться за черту и пожить там один день.
— В любом случае, мы почти пришли, — покачал головой Авеликус. Он остановился, чтобы посмотреть на ветки, затем указал рукой налево. — Пойдем здесь. Через полчаса доберемся до места.
— Слава Элипсоне, — проворчала Ривален, и зевнула.
Мы продолжили идти, и прошло еще чуть больше, чем обещанные полчаса, прежде чем Авеликус снова остановился и задрал голову. Я думала, он снова будет определять сторону света, чтобы выбрать путь, но вместо этого он произнес сложную фразу на языке древних.
Где-то треснула ветка, и через мгновение перед нами появились две фигуры. Безусловно, это были древние.
Первая была девушка. Такая же стройная, как Ривален, но чуть ниже. Из-под зеленого капюшона выбилось несколько прядей волос. Лица не было видно из-за темноты. Вторая фигура была мужской — более высокой и широкой в плечах.
— Наконец-то вы прибыли. Я уже начала волноваться! — сказал довольно приятный женский голос. Девушка шагнула
— Да-да, пришлось немного задержаться. Этот чудак, — она кивнула в сторону Авеликуса, — взорвал ворота…
— Потому что ты забыла про название награды и аллергию! — напомнил Авеликус.
— Я бы выкрутилась… — Ривален была готова начать по новой тот же самый спор, как из-под капюшона мужской фигуры раздался негромкий кашель.
— Кхм, может представите нас нашим новым друзьям?
Ривален и Авеликус еще раз переглянулись. Из-за темноты, к сожалению, не удалось разглядеть всех оттенков их эмоций.
— Познакомьтесь. Наш потерянный брат Эшер, его спутница Айрин, а этот здоровяк — наш телохранитель Алан, — судя по голосу, Авеликус улыбался.
— А я Сайрус, но вы меня и так знаете, — устало сказал мой брат, подходя к древним ближе. — И мы ужасно хотим спать и есть.
— Тут недалеко до Лигнесы, не переживай, — сказала древняя, затем обратилась к нам. — Меня зовут Дизгария, а это, — она кивнула в сторону второго древнего, — Риливикус. Очень рада, что вам удалось вернуться домой. А теперь пойдем, Хеленикус вас заждался.
— Хорошо, что заждался, но он нас сначала покормит? — Ривален не скрывала усталости.
— Да, он наверняка отложит насущные вопросы на утро, — подал голос древний по имени Риливикус. — Скажем прямо, если бы вы пришли еще до захода солнца, до вас бы встретили более… эм… помпезно.
— Да, обсыпали бы рябиной и боярышником, — хмыкнула Дизгария, затем кивнула нам. — Не будем стоять. Риливикус, веди их, а я пойду чуть сзади. Посмотрю, нет ли хвоста.
— Был бы хвост, нас бы уже здесь не было, — покачал головой Авеликус. — Этим людям нет дела до Лигнесы, только до этих двух людей, — сказал он, имея в виду нас с Эшером.
И все-таки древняя осталась, а мы последовали вперед, за встретившим нас Риливикусом. Пока мы шли, я поинтересовалась у Авеликуса.
— Кто такая Лигнеса?
Авеликус негромко усмехнулся и покачал головой.
— Не кто, а что. Это название нашей деревни. И почему всем людям кажется, будто бы это чье-то имя?
— Так и хочется сказать, что Лигнеса — это наша королева древних, — хмыкнула Ривален, а затем добавила зловеще. — Ей мы приносим кровавые жертвы каждый год, и сегодня как раз такой день. Вам очень повезло, человеки, ведь ваша кровь пойдет на жертву нашей великой и могущественной Лигнесе!
Она посмотрела на наши непроницательные лица и вздохнула.
— Эффект был бы лучше, если бы ты не сказал им сразу, что Лигнеса — это название деревни.
— Вы, кстати, все равно же приносите в жертву людей, — вспомнила я Норберта. — Или скажешь, что это все придумали «человеки»?
— Иногда да, приносим, — кивнула легко Ривален. — Особенно розовощеких магичек, задающих много вопросов.
— Риваленрия в своем репертуаре, — тихо засмеялся Риливикус. — Мы уже давно не приносим в жертву людей. Но мы все слышали о том случае пару недель назад, как вы напали на соседнее племя во время обряда. Это скорее была традиция кровной мести. Вы же знаете, скольких наших убил этот сумасшедший?