Одиннадцатая заповедь

Арчер Джеффри

– Двадцать одну тысячу долларов, – ответил Хардинг. – У нас имеется стандартная модификация…

– Нет, – сказал Коннор. – Это как раз то, что нужно.

– Как вы будете платить, сэр?

– Наличными.

– Тогда мне понадобится документ, удостоверяющий личность, – сказал Хардинг.

Коннор протянул ему виргинские водительские права, которые накануне купил у карманника в Вашингтоне. Хардинг изучил права и кивнул.

– Теперь, мистер Рэдфорд, заполните, пожалуйста, эти три формуляра.

Коннор указал в бумагах имя, адрес и номер социального

страхования, принадлежавшие заместителю директора обувного магазина в Ричмонде. Пока Хардинг вводил данные в компьютер, Коннор про себя молил Бога, чтобы мистер Рэдфорд еще не заявил в полицию о пропаже водительских прав.

Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Хардинг поднял взгляд от компьютера и сказал:

– Похоже, все в порядке, мистер Рэдфорд.

Коннор обернулся и кивком подозвал Алексея Романова. Тот извлек из внутреннего кармана толстую пачку долларов и начал нарочито долго отсчитывать двести десять сотенных бумажек. То, что должно было выглядеть обычной покупкой, усилиями русского превратилось в настоящее шоу. Его подручные могли бы выйти на улицу и продавать билеты на это представление.

Хардинг выписал чек и вручил его Коннору, который, ни слова не говоря, вышел из магазина. Один из гангстеров схватил винтовку и выбежал на улицу с ней наперевес. Выглядело это так, будто он только что ограбил банк. Коннор влез на заднее сиденье БМВ и спросил себя, можно ли было привлечь к себе большее внимание. Молодая русская мафия действовала пока по-дилетантски, и до итальянской ей было еще очень далеко.

Через пятнадцать минут они подъехали к аэропорту. Пока Романов инструктировал остающихся в Далласе бандитов и отсчитывал им стодолларовые купюры, Коннор вышел из машины и направился в зал вылетов. Романов нагнал его у стойки регистрации и доверительно прошептал:

– Винтовка будет в Вашингтоне вовремя, не позже чем через двое суток.

– Не уверен, – ответил ему Коннор.

Получив срочное сообщение на пейджер, Гутенберг тут же набрал далласский номер. Когда Хардинг взял трубку, замдиректора ЦРУ коротко сказал:

– Опишите его.

– Рост 183, может, 185. Голубые глаза. Он был в шляпе, поэтому я не смог определить цвет его волос.

– Возраст?

– Пятьдесят. Год-два плюс-минус.

– В течение часа к вам подъедет агент, – сказал Гутенберг. – Мне нужен фоторобот подозреваемого.

– В этом нет необходимости, – ответил Хардинг.

– Почему?

– Потому что вся операция записана на видео, – Гутенберг прямо-таки видел самодовольную улыбку на лице Хардинга. – Даже вам не удалось бы засечь телекамеру.

От Далласа до Вашингтона путь неблизкий. В начале десятого вечера, преодолев первые шестьсот километров, те двое, с которыми Коннор и Романов расстались в аэропорту, подъехали к отелю на окраине Мемфиса. Два следивших за ними агента ЦРУ через сорок пять минут докладывали Гутенбергу:

– Они остановились в мемфисском «Мэрриотте», номера сто семь и сто восемь. В

девять тридцать три заказали ужин в номер сто семь и сейчас смотрят там телевизор. Кейс с винтовкой пристегнут наручниками к тому, что поселился в номере сто восемь.

– Добудьте ключ от его номера, – сказал Гутенберг.

В начале одиннадцатого в сто седьмом номере появился официант с ужином. Он открыл бутылку красного вина, наполнил два бокала и накрыл на стол. Постояльцам он сказал, что минут через сорок вернется убрать со стола.

В начале первого ночи официант вышел на автомобильную стоянку и сообщил агентам ЦРУ, что русские разошлись по номерам и легли спать. За 50 долларов он передал агентам нужный им ключ. Но откуда официанту было знать, что ключи от наручников у постояльца из номера сто семь?

На следующее утро обладатель ключей проснулся совершенно разбитым и удивился, узнав, который час. Он натянул джинсы и поспешил разбудить напарника. Войдя в соседний номер, он остановился как вкопанный, а потом его вырвало: на ковре в луже крови лежала отрезанная рука.

Когда Стюарт, Тара и Мэгги сошли с самолета в Кейптауне, Стюарт сразу заметил двоих мужчин, следивших за каждым их шагом. Офицер иммиграционной службы проштамповал паспорта, выданные им на борту, и они отправились за багажом. Мэгги была удивлена, обнаружив на транспортере два своих старых чемодана.

Стюарт погрузил багаж на тележку, и они пошли к таможне. Те двое не отставали ни на шаг.

Таможенник указал на один из чемоданов и попросил положить его на стойку. Пока Стюарт помогал Мэгги с чемоданом, преследователи неохотно прошли мимо. Миновав раздвижные двери, они остановились и стали ждать.

– Пожалуйста, откройте чемодан, мэм, – попросил таможенник.

Мэгги открыла замки и улыбнулась открывшемуся ее взору беспорядку. Так собрать чемодан мог лишь один человек на свете – Коннор. Таможенник порылся в ее вещах и через несколько секунд вытащил косметичку. Расстегнув ее, он извлек маленький полиэтиленовый пакетик с белым порошком.

– Боюсь, вам придется пройти личный досмотр, мэм, – сказал он. – Все трое следуйте за мной. Возьмите этот чемодан и остальной багаж. – Таможенник провел их в маленькую комнату, в которой стояли стол и два стула. – Через минуту к вам подойдет мой коллега.

Он закрыл дверь и запер ее на ключ.

– Что происходит? – сказала Мэгги. – Этой косметички не было…

– Думаю, мы сейчас все узнаем, – ответил Стюарт. Дверь в противоположном конце комнаты отворилась, и в нее влетел высокий, атлетического сложения мужчина. Он направился прямиком к Мэгги и поцеловал ей руку.

– Меня зовут Карл Костер, – сказал он с сильным южноафриканским акцентом. – Многие годы я хотел познакомиться с женщиной, у которой достало мужества выйти замуж за Коннора Фицджеральда. Он позвонил мне вчера днем и попросил передать вам, что жив и здоров. – Карл улыбнулся и отвесил легкий поклон Стюарту и Таре. – А теперь проследуйте, пожалуйста, за мной.