Одиночество души

Николаева Наталья

Игорь явно в растерянности, видя, что Станислав Николаевич пьет и пока не отвечает, спрашивает у меня:

– Наталья, что здесь происходит? Он так лет десять не напивался.

– Да, моя верная женушка, скажи им! А я послушаю! – смеясь, произнес Станислав Николаевич. Но я даже посмотреть на него не могу, тем более на других, от стыда мои щеки покраснели, чувствую себя последней шлюхой. Тем более, что эти двое так ко мне хорошо относились. А осознание того, что сейчас они узнают правду и станут меня также презирать, невыносимо!

– Что же ты молчишь, женушка? Расскажи им, как ты вчера в гостинице

изменила мне! Наша правильная и интеллигентная! С которой я пылинки сдувал!

Взглянув на Игоря и Максима, понимаю, что больше не вынесу этого позора и убегаю к себе в комнату. Слышу, как внизу кричит Максим на отца, потом тишина, понимаю, что и он узнал.

Все мои нервы на пределе. Не хочу так жить! Иду в ванну! На машинке горсть таблеток, выдавливаю оставшиеся, не обращаю внимания на тошноту, пытаюсь взять все сразу в ладошку, но их так много. Все не умещаются. В ванну открылись с грохотом двери, успеваю зажать таблетки в руке и закрыть машинку спиной. На пороге стоял явно взбешенный Максим, как и отец, он сжал кулаки и прокричал мне:

– Как ты могла! И с кем? Неужели он лучше моего отца? Я любил тебя! Я боялся дотронуться до тебя! А ты дешевка!

Всё, больше не могу терпеть, еле успеваю нагнуться над унитазом, и меня выворачивает наизнанку. Желудок горит огнем, а тело содрогается в спазмах. Видимо, Максим увидел таблетки и, схватив меня за плечи, развернул к себе лицом, грубо произнося:

– Ты наглоталась таблеток? Отвечай же! – тряся меня за плечи.

Киваю нет, так как во рту всё горит и показываю обе ладошки, полные таблеток. Он их вытряхнул тут же в унитаз и отпустил меня. Я из последних сил подошла к раковине и стала умываться спасительной холодной водой. За спиной слышу строгие и не терпящие препинаний слова Максима:

– Ложись и жди меня, я скоро приеду! Поняла? Никуда не уходи отсюда!

Когда я повернулась, его уже не было. Еле- еле прошла на кровать и легла под одеяло, так меня всю морозило и просто било крупной дрожью. Наверное, я задремала, обессилев от слез. Так как меня разбудил голос Максима:

– Вставай! Вот, привез!

Вижу сквозь пелену сна пакет на кровати, явно из аптеки, так как на нем красный крест. Сажусь и пытаюсь привести себя в порядок, поправив волосы. Тихо шепчу:

– Что это?

Максим явно нервничал и был не настроен разговаривать вежливо, поэтому ходил по комнате и говорил грубо:

– Иди в ванну и сделай все тесты сейчас же, тебе ясно? Или я отвезу тебя в больницу! Через минуту приду и хочу лично видеть результат!

Он вышел из комнаты, хлопнув дверью. Я беру пакет и иду в ванну, с удивлением заметив, несколько тестов на беременность, даже стаканчик для мочи. Не поняла, зачем ему это? И тут меня осенило, а месячных то давно не было. И тошнит меня постоянно последнее время. С дрожью в руках беру стаканчик и выполняю всё, как в инструкции. Кладу все пять тестов на стиральную машинку и боюсь подойти к ней. Ноги предательски дрожат и словно приросли у раковины. Как в тумане я подхожу к машинке и смотрю на лежащие на ней тесты, а потом просто улетаю куда-то, увидев на всех две полоски. Понимаю, что меня поднимает кто-то и несет на кровать, бьет по щекам, так больно! Открываю глаза и вижу Максима, который успокоился, когда я пришла в себя, спрашивая:

– Это ребенок

моего отца? Не ври мне! Я всё равно узнаю, сейчас есть ДНК экспертиза.

Киваю в ответ головой, не могу и не хочу сейчас ни с кем разговаривать. Максим ругается матом, но потом успокаивается, садиться в кресло, скрестив пальцы, произносит:

– Отец, я так понимаю, не знает о ребенке. Так как и ты, только сейчас о нем узнала, да?

Киваю и жду, когда же он уйдет от сюда?

– Итак, Наташ, я сейчас должен ехать на переговоры, но ты никуда, слышишь, никуда не уходишь отсюда! Мой отец ничего тебе не сделает, он в стельку пьян. Я приеду и мы поговорим!

Потом он вышел, и я провалилась в спасительный сон. Где так спокойно и хорошо, нет этих криков и скандалов, нет ничего, что могло нарушить мой покой. Слишком много потрясений, слишком много эмоций.

Когда я проснулась, за окном уже стемнело. На часах семь вечера. Как дальше жить? Что мне делать? Не понимаю. Тупик. И я беременна. Вот это поворот. Удар под дых, так сказать. Но как так получилось? Нет! Я не хочу этого ребенка, не хочу! Я не могу его любить, не могу думать о нем и не вспоминать о моей дочери. Нет. Все, точка. Наташа, успокойся и помоги себе сама. Ты взрослая и самостоятельная женщина, просто нужно пережить этот момент и вернуться в свою маленькую уютную однокомнатную квартирку. И никогда больше ни с кем не связываться. «А ребенок?» - спрашивает меня совесть. Ребенок…Этот нежеланный и нелюбимый ребенок, который не даст избавиться от прошлых воспоминаний.

Аборт. Такое холодное слово решает эту проблему легко и быстро. Решено. С такими мыслями иду в ванну, принимаю душ и выкидываю все обертки от таблеток. Привожу свой изнеможденный вид в более или менее нормальный. Мое одиночество прерывает Максим, войдя в спальню, и устало проговорил:

– Больше на сегодня я не желаю никаких поездок и потрясений. Валюсь с ног. Ты ела?

Киваю отрицательно головой и молча заправляю постель.

– Пошли, поедим, я умираю с голоду.

– Не хочу, - хотя вру, мой желудок бастует и горит. Но не могу встречаться со Станиславом Николаевичем, тем более видеть осуждающий взгляд Игоря. Видимо, это понял Максим и более мягко проговорил мне:

– Они сидят в кабинете и уже оба довольно таки без памятства от выпитого коньяка.

Бреду за ним в столовую, по пути слышу из кабинета пьяный смех, видимо, Максим прав. Из холодильника достаю тушеное мясо и ставлю в микроволновку. Разогреваю также пиццу, наливаю сок, режу овощи. Так гораздо легче, работать, чем ощущать на себе тяжелый и осуждающий взгляд Максима. Я не могу много съесть, мой желудок горит огнем, и это называется токсикозом. Его заглушает кефир и холодный йогурт. Максим за чашкой кофе, после ужина, устало произносит:

– Что ты собираешься делать?

– В каком смысле?

– Ты уходишь к нему?

К Диме? О, нет! Поэтому быстро и убедительно отвечаю:

– Нет, никогда.

– Тогда объясни мне, зачем ты спала с ним?

Мои чувства кричат на его наглость и самоуверенность, а разумная и холодная совесть говорит: «Скажи всю правду».

– Наташа, я единственный человек на данный момент, который пытается тебя понять и хоть как- то помочь, перешагнув через обиду и предательство.

– Я тебя не предавала.