Одиночный рубеж 2: Дети Смерти
Шрифт:
Селеста подошла ко мне и опустилась на колени. Одарив меня сладким, нежным поцелуем, она прошептала на ухо:
– Я с тобой согласна. Но чтобы я смогла хотя бы нейтрально относиться к ней и мирно сосуществовать…. Дай. Дай мне её и Охотника. На одну ночь. – Голос Селесты дрожал, интонация с нежной вновь сменилась на шипящую, полную яда. – Не оставляй эту пропасть в моей душе.
– В принципе, я готов дать тебе то, что ты просишь, – сказал я, ловя взглядом торжествующую улыбку шаманки. – Но это будет разовая акция. И предупреждаю: не перестарайся. Если я увижу, что Лара внеочерёдно отправится
– Я не сделаю ничего сверх того, что она проворачивала со мной. Дай мне скорее Охотника!
– Обещай мне, что подружишься с ней. Обещай.
– Клянусь, мой лорд, – засияла шаманка. – Ты лучшее, что со мной произошло. Выпусти Охотника!
Я призвал Хранилище за пределами тыквы. Извлёк из инвентаря тентаклю и мысленно попытался донести до пета приказ слушаться шаманку в течение ночи.
Завидев толстые щупальца, Селеста тут же выпрыгнула наружу, приветствуя тентаклю… Дикий, громкий и зловещий хохот шаманки наполнил воздух. Мне стало даже жутко. Щупальце Охотника пролезло в моё убежище, обвило постанывающую Лару за талию и вздёрнуло, поднимая на ноги. Когда бывшая убийца выпрямилась, ещё один отросток угодил ей в рот, другой – обвил шею, заставляя встать на цыпочки. Словно балерина, Лара прошествовала наружу под гробовое молчание нимфы и феечки. Странно, но я не заметил в прощальном взгляде Лары ни страха, ни ужаса. На лице жнеца была написана похоть.
– Да, сука, эта ночь будет для тебя долгой, – краем уха услышал я уже отдаляющийся, торжествующий голос Селесты.
Нимфа замерла, ещё больше отдаляя мой оргазм.
– Мой лорд, отпусти меня с сестрой, – начала наглаживать мне грудь Циния. – Позволь мне уединиться этой ночью вместе с ней.
Блин, она дело до конца доводить не будет??!
– Хорошо, – согласился я, понимая, что Цинии тоже отчасти нужно возмездие. – Вот только закончи…
– Это само собой разумеющееся, – улыбнулась хрупкая нимфа, слезла со ствола и, привлекла к себе Канью.
Под грамотным руководством Цинии фейка быстро училась. Ну а мне было дико приятно получить минет в два язычка.
Глава 24
Глава 24
Толчком к пробуждению послужили не только чувственные сновидения. Я ощутил, как что-то горячее и влажное скользило внизу, заставляя член взрываться горячей спермой. Меня накрыло волной оргазма. Едва открыл глаза, увидел круглые ягодицы Каньи, вылетающей с места нашего ночлега.
Я недолго метался в сомнениях: отозвать Охотника или всё же не стоит.
Нимфа и шаманка откровенно покуражились этой ночью над беззащитной Ларой. Я отчётливо понимал, что тентакля откровенно глумится и выжидает время, чтобы самому поиграть с Селестой. Но едва наступили предрассветные сумерки, сила Охотника обернулась против мучительниц. Как только ночь уступила свои права утру, тентакля, откровенно негодуя на действия Цинии и Селесты, решила преподать им урок любви. Нежно и аккуратно. Подозреваю, питомец пользует девчонок до сих пор. Я улыбнулся своим мыслям и вышел из живой спальни.
Разлёживаться сейчас не стоит. Судя по тому, сколько нововведений я увидел прошлым вечером, меня ждёт день, полный приятных открытий. Повернулся по направлению к алтарю, и меня передёрнуло
Сидя в позе лотоса, на меня немигающим взглядом смотрели два…нехебкау.
«Шурнен, нехебкау, уровень 56
Здоровье 1800/1800»
Ага, это тот, которого мы с Селестой едва смогли спеленать вдвоём.
«Ержин, нехебкау, уровень 66
Здоровье 2050/2050»
Они были несколько похожи на свои первоначальные воплощения: антропоморфные ящеры, покрытые блестящей чешуёй. Только головы уже не змеиные, а по типу тирекса, с мощными челюстями, низким, пологим лбом. Ещё одна деталь: в отличие от образа, в котором они были пленены, нехебкау казались более изящно сложенными за счёт роста. В сидячем положении их макушки находились примерно на уровне моих плеч. Длинные руки перекрещены на груди, демонстрируя тонкие пальцы пианистов.
Казалось, что огромные жёлтые глаза с вертикальными зрачками смотрели не на меня, а куда-то сквозь. А ещё ящеры пели. Что-то похожее на «М-м-м-м» в синхронной манере. Чуть позади от двух нехебкау, рядком окружая старших, растянувшись, лежали двенадцать василисков. Их массивные хвосты дёргались вверх-вниз, в зависимости от того, понижали тон своих песнопений старшие собратья или повышали.
В любом случае, зрелище, конечно, не для слабонервных. Особенно витающие в воздухе, массивные хвосты василисков, двигающиеся в унисон. Жуткая компания… Хорошо, что они теперь за нас.
– И давно вы здесь? – обратился я, отойдя от первого впечатления. Ержин поменял выражение морды на заинтересованное. Второй продолжал петь, будто вообще не при делах, оставив право отвечать товарищу.
– С полуночи ждём твоих приказов, командующий, – сказал нехебкау гортанным, низким голосом. Именно так должны разговаривать древние мертвецы. Ну и черти, конечно. Несмотря на смешанные чувства, которые во мне вызывал внешний облик всей этой компании, я старался не подавать виду. Их немигающие, неживые глаза вызывали лёгкое ощущение того, что я жертва. И сейчас они меня хладнокровно проглотят.
Интересно, а какие у них боевые навыки? Я призвал Хранилище и вытащил два Семени Жизни. Не сходя с места, протянул бывшим магам Цевитата. Оба поднялись на ноги, и я понял, что недооценил их рост. В них было метра два с половиной, если не все три… Подойдя ко мне, нехебкау припали на колено и аккуратно, жуткими когтями, взяли по семечке.
– Сами посадите, или вам помощников поискать? – поинтересовался я.
– Нет, командующий, – ответил Ержин. – В момент второго рождения Богиня Древа рассказала нам, что нужно делать. Прикажете идти?
– Идите, конечно, – я немного не ожидал подобного вопроса.
– Мы к реке, командир, – проинформировал Шурнен, будто мне и в самом деле было интересно куда там они пойдут, чтобы взращивать Семена Жизни.
Ради приличия и во избежание недопонимания с новыми соратниками, пришлось задавить внутренние страхи.
– Я тоже, так что нам по пути.
Я пошёл впереди, чуть поодаль, на расстоянии около полутора метров, словно два охранника двинулись нехебкау, за ними – почётная свита из дюжины василисков. Венцом шествия стала Канья, вернувшаяся из-за Древа и парящая над спинами безмолвных недодраконов.