Одинокая звезда

Казанцева Марина Николаевна

Глава 4. Детектив Дарби

Сбежав от корейца, Дарби еще некоторое время продолжал поспешно удаляться. Но потом остановился и вспомнил, что прибыл к магазину мистера У не пешком, а на велосипеде. Он направился обратно, чтобы забрать свой транспорт, который оставил около самых дверей.

Дойдя до места, Дарби призадумался. В руке его был пакетик с обувным кремом, который так ловко всучил ему хитрый кореец. Дарби ничего не имел против обувного

крема, но выдержит ли его кошелек еще одно вторжение во владения мистера У? Дарби имел дурное предчувствие, что ему снова не удастся выполнить задуманное. Ведь он шел к корейцу вовсе не за кремом и вообще не за покупками. Ему надо было расспросить, не знает ли тот, куда девался мистер Дейч, ювелир.

О неладном в доме ювелира Дарби заподозрил еще вчера. Дело в том, что молодой помощник шерифа был человеком очень исполнительным. Справляя свои обязанности в полицейском управлении, как именовали в городке небольшое дощатое строение на пересечении двух улиц, он трудился с утра до вечера.

Шериф Маккензи еще не начинал кушать утренние булочки с кофе у себя дома, а Дарби уже хлопотал в офисе. Он с энтузиазмом наводил порядок: прибирался на столе шерифа и в столе его, отчего шеф никогда не имел понятия, где что лежит. Начищал до блеска оружие и наручники, а также медные дверные ручки, даже полировал металлические прутья обычно пустующей камеры. Высунув язык от усердия, он драил пол и оконные стекла.

Надо сказать, у Дарби было просто маниакальное пристрастие к блеску. Но более всего он уделял внимания своим ботинкам, которые начищал перед самым сном до того, что в них можно было смотреться, как в зеркало. С такой же непреклонностью юный полукоп совершал и свой ежедневный объезд городка, хотя его никто об этом не просил.

Только не надо думать, что это поразительное усердие было лишь проявлением недалекости ума Дарби. Утёнок мечтал. Он мечтал раскрыть преступление. Но не жажда славы тому виной, хотя очень приятно было бы оказаться героем, словно в каком-нибудь боевике. Дарби увлекало нечто большее: его манил сам процесс раскрытия преступления, хотя он толком и не представлял, что нужно делать для этого. Хорошо бы было где-нибудь полежать в засаде, но сначала надо необходимо найти что-нибудь подозрительное.

С того самого дня, когда уборщик спас город от разорения, всё в нем было нормально. Никто никуда не исчезал, никого не убили, ничего не похитили. Но Дарби был терпелив. И каждое утро всех опрашивал:

— Доброе утро, миссис Робинсон, у вас все в порядке?

— Все в порядке, дорогой Дарби, спасибо за заботу.

Дальше.

— Как поживаете, мистер Мур, ни на что не жалуетесь?

— Спасибо, дорогой Дарби, всё прекрасно!

Следующий.

— Рад вас видеть мисс Дорис, никаких происшествий?

— У нас кошка вчера на дерево залезла, Том оторвал кукле голову, у мамы пригорело печенье, Дики всю ночь гонялся за енотами и так лаял, папа прибивал гвоздь и прибил палец, у клоуна отвалился нос, канарейка сдохла, Микки сожрал у бабушки все конфеты и теперь не слезает с горшка, Пэм в школе вчера неуд получила, куда вы, мистер Дарби?..

Вот так каждый

день. Добравшись до конца улицы, Дарби переходит на другую сторону и опрашивает всех, кого видит.

Но вот вчера, проезжая мимо магазина ювелира, он как обычно думал зайти внутрь и поздороваться с мистером Дейчем. Однако дверь оказалась заперта.

"Наверно, заболел старик" — подумал Дарби и сделал пометку в записной книжке, чтобы непременно зайти в дом к ювелиру, когда будет патрулировать следующую улицу. Но и дома ювелира не нашлось. Все заперто. Не было и машины — старого черного пикапа.

Полукоп решил расспросить старую мисс Амелию, соседку ювелира, хотя очень не любил с ней встречаться. Эта сварливая особа ничего не имела против Дарби и даже охотно с ним разговаривала. Но мисс Портер обычно исторгала из себя столько раздражения на всех, что слушать ее было очень утомительно. А ювелира она просто ненавидела.

У старухи имелась страсть — цветоводство, а из запущенного, поросшего всякой сорной дрянью, участка соседа ветром переносились семена и засоряли ухоженный садик мисс Амелии. Поэтому, едва Дарби только заикнулся про ювелира, Амелия разразилась такой обвинительной речью! Здесь было все: и барыши, которые он огребает с жителей города, и мерзкое его скупердяйство, и дурацкая коллекция, и машина его, которая фыркает, когда ее заводят по утрам и, конечно, коты. Она разорялась бы еще полдня, но Дарби рискнул ее прервать, чтобы спросить, когда она его в последний раз видела.

— Когда я его в последний раз видела, вы спрашиваете…. когда я видела в последний раз этого негодяя, этого развратника (что-то новенькое!)… когда же я видела в последний раз этот противного старикашку, этого мистера Дейча…да в понедельник я его видела! Он с самого утра, еще на рассвете, когда коты еще не легли спать, принялся заводить свой отвратительный драндулет! Я, конечно, вышла ему сказать, что порядочные люди в это время еще спят. А тут вижу, как он грузит в кузов своего гадкого драндулета какую-то мерзость и при этом так гремит!

— Какую же мерзость он грузил в свой драндулет? — спросил слегка одуревший Дарби.

— Я не разглядывала! — оскорбленно вскричала мисс Амелия. — Я порядочная леди! Да лодку он грузил, белую такую. И так скреб этим железом по дну кузова! У меня просто сердце разрывается, когда я подумаю, каково было все это слушать моим дорогим котам!

— А он вам не сказал: может, он на рыбалку собирался?

— Да за кого вы меня принимаете! — завопила мисс Амелия. — Чтобы я спрашивала постороннего мужчину, не собирается ли он на рыбалку! Да у него даже удочек не было!

— И это все вы разглядели на рассвете?! — поразился Дарби и зажмурился, ожидая настоящего шквала ругательств за свою дерзость.

Но ничего такого не случилось, потому что в этот момент на крыльцо, где происходил весь разговор, впёрлись два здоровых кота и принялись отираться о ноги мисс Амелии, чуть не свалив ее при этом.

— Дарси, Чики! — нежно прожурчала она, — А где наши дорогуши Фикс и Микс?

И пожилая леди удалилась в дом, держа подмышками по коту, за ней бежали еще два монстра, держа хвосты трубой. Котикам кушать пора!