Одинокая звезда
Шрифт:
Послышался звук подъезжающей машины. Валету стало интересно. Уж не японцы ли, которых здесь все так ждут.
Но раздался знакомый голос:
— Уже взяли? Дайте, я взгляну на него.
Валет скосил глаза, но человек подошел сзади. Задержанного взяли за шкирку и рывком развернули. На него смотрел шериф. Маккензи внимательно осмотрел его и быстрым ударом кулака снизу вызвал в голове Валета колокольный звон.
— За Дарби. — пояснил служитель закона.
— Не имеете права. Я задержанный. — промычал Валет.
— Не я тебя задержал.
И снова уложил его на капот. Брюки на
Спецназовцы подошли к машине шерифа. На заднем сидении сидели два мокрых, истерзанных человека, у одного была кровь на голове, второй — пожилой, весь в синяках, с заплывшим глазом, поддерживал его.
— У вас раненые, сэр. — заметил высокий.
— Это Утёнок — мой помощник, боевой парень, настоящий герой. — представил Дарби шериф. — И доброволец, тоже не промах.
Спецназовцы серьёзно отсалютовали юному полукопу и добровольцу. Дарби скосил на них глаза и слабо улыбнулся. Сарториус старался прижимать салфеткой из аптечки рану на его голове.
— Примите самурая, сэр, больше не нашлось. — доложил шериф, и Билл выволок из багажника полумертвого японца.
— Банзай… — прошептал задержанный и снова потерял сознание.
***
Дарби снова стал героем городка, только на этот раз все было гораздо серьезнее. Ему пришлось пролежать три дня в больнице. И все это время от посетителей отбою не было. Лечащий врач вынужден был ограничить поток приходящих и предложил писать открытки с пожеланиями. Допускались только ближайшие участники событий: шериф, как должностное лицо, и Вилли с Макконнехи. Также и миссис Доу, которая тут была совсем не чужая.
Утёнок был счастлив, несмотря на слабость и боль в голове. У него так много друзей! Он им так нужен! Столько добрых слов он услышал!
— Видишь, Вилли, — рассуждал Фрэнк, удаляясь вместе с Валентаем из палаты, — живет себе человек незаметно. Все думают, он — курица, а он — орёл!
В самом деле, чудеса!
Пазола тоже пробыл денёк в больнице, поскольку ему достались многочисленные царапины, ушибы и ссадины. Весь в синяках, пластыре и антисептической мази, он опять сварливо пересекался с доктором и Маделин, которых невзлюбил еще с того дня, когда упал с велосипеда в первый раз.
Его снова нарядили в ненавистную рубашечку. Но, памятуя прошлое, адвокат сумел отстоять свои штаны, отчего эскулапы пребывали в крайней досаде.
— Идите себе на склад, — посылал он Маделин, — там другие есть, если уж вам так нужны мои брюки!
— Не надеялся вас когда-либо еще увидеть! — сердито встретил он молодого доктора.
— Отчего же? — удивился тот. — А я очень рад вам. Признаюсь, больной, без вас довольно скучно!
***
Мэр Миллвилла сидел на диванчике рядом со своей женой, Кларой, и не отрывал глаз от экрана, на котором вертелась молодая репортерша с сумасшедшими глазами. Она возбужденно кричала в микрофон, трясла лохматой челкой перед самым объективом и время от времени совала микрофон в нос шерифу. На заднем плане виднелся погром, оставшийся на месте дома Макконнехи. Чередовались кадры: грязная лужа на месте озера, зеленая рожа гуманоида, застрявшие машины, шериф, Мэтт Кобурка, Амелия с котами, мистер Фикс — отдельным планом,
Беф энд Пиг разевали рты, но ничего не было слышно. Панорамные кадры свалки. Фунт и Полпенни. Дикие глаза Андромеды, кореец с рыболовными крючками на шляпе, мамаша Дак смотрит на саму себя по ящику. Очень удивлена.
На диван с одышкой и сопением, раздирая обивку когтями, полез мопс Балтимор. Роняя слюни, он завозился, устраиваясь поудобнее между супругами.
— А что, рыбонька, — обратился мэр к жене, — не заняться ли нам разведением мопсов?
— Пупсик, ты с ума сошел, — меланхолично ответила Клара, — наш Балтимор шесть лет назад кастрирован.
ГЛАВА 39. Марвелл
Все было совсем не так просто. Слишком много накопилось вопросов и неясностей. Между Миллвиллом и Д. не прекращались телефонные разговоры. Шон Смит, федеральный агент, никак не мог связать концы с концами. Данных не хватало, а то, что было, являлось скорее версиями событий, как их видели глаза свидетелей. Дело о японцах на глазах превращалось в натуральный висяк.
Единственным свидетелем, который мог объяснить непонятное исчезновение группы из семи человек, был Валет Бурбон, точнее, Чарльз О'Доннел, который сам проходил по другому делу в качестве обвиняемого. И нес он сплошную околесицу.
Послушать его, так в Миллвилле, незаметно ото всего населения, разворачивались совершенно фантастические события. За какую ниточку его не дерни, он начинал болтать о сокровищах, о сторожах, которые его, якобы охраняли, о взорванном сундуке с золотом, о том же сундуке, что был запрятан у старого Макконнехи на дне колодца. Тот же сундук неизменно фигурировал у Валета при вопросе о мельнице, на которой нашли его револьвер. Тот самый, о котором доложили осведомители. И в развалинах дома Фрэнка тоже нашли оружие Валета с его личными отпечатками пальцев.
Кто бы присмирел от таких улик, а он все не унимается и требует очной ставки со стариками. Адвоката требует. Адвокат явился. Так он как увидел его, так тут же и обвинил, черт знает в чем. Не угодил ему Пазола!
Смит решил все-таки устроить Валету очную ставку с Макконнехи, Тороссом и Мбонгой. Пришлось везти задержанного в Миллвилл. Сначала осмотрели места, где он убил троих японцев и ранил одного.
Нашли провонявший труп в куче отрубей, один, раздувшийся, — в речке, еще один со свернутой шеей, — в доме. Но семеро исчезли без следа. И преступник уверял, что их поглотило озеро.
Нашлись и оба пропавших бумажника. Один изъял Дарби на ферме Пака, пока Валет катался в Д. Разумеется, в нем не было никаких листков от пропавших писем и никаких рисунков ключей — понятно, что задержанный просто водит следствие за нос. Второй бумажник — уже Валета — вместе со всеми кредитками и документами нашелся все там же, на ферме Пака. Никуда он не исчезал, как врал задержанный — он так и лежал за шкафом (Макушка Джо сам его туда засунул).
Услышав о найденных деньгах, Валет чуть не помутился рассудком.