Одинокая звезда

Казанцева Марина Николаевна

Однако мимо пробегала одна убогая старушка — она спешила видеть шоу, которое их вождь с заботой пред племенем своим являл.

— Сахиб, напрасно ты болтаешь перед пустым вождя вигвамом. Послушай, милый, будет умно, коль этих трех паршивых кроу, что ты подмышкой держишь крепко, пойдешь и сдашь для развлеченья народу, жаждущему зрелищ.

Пошел за ней Коленка Ульрих. И что же видит грозный Торосс среди сидящих тут навахо, что вкруг позорного столба расселись с чашками какао?

Свою кровиночку родную, сыночка, милого Зигфрида! В помятой куртке, без беретки, что он ему связал с любовью. И десять волосков сыновних

в укладке пышной не лежат!

Что было дальше, он не помнил. Судьба вождя покрыта мраком. И только ветер переносит с куста на куст кусочки скальпов, да космы черные летают вокруг покинутых жилищ. И нету больше там навахо, и также кроу больше нету. И лишь бобры сидят по хаткам и тихо веточки грызут!

Вот так, мой друг добросердечный, какие люди тут бывали, какие страсти тут кипели, какая тут лилася кровь!

Ну, кушайте, мой друг, варенье, не поминайте меня лихом, когда понадоблюсь — зовите, я услужить вам буду рад!

ГЛАВА 20. Отец и сын Доркинсы

Валет вышел к завтраку в новых ботинках, в душе его скопилась отрава. Вчерашний день прошел попусту. Старый Мойдодыр уже сидит за столом и кушает кашу, не дожидаясь его.

— Добрый день. — кисло поприветствовал его Валет. — Как ваши успехи?

— Всё прекрасно, дорогой сосед. — рассеянно проговорил Макинтош, просматривая газету одним глазом. — У вас, я вижу, тоже все в порядке?

— Как сказать, — мрачно пробурчал тот, — это какой-то сумасшедший городок!

***

Сарториус вернулся в свою комнату. Он достал тетрадь Марка и принялся неторопливо её перелистывать. Его взгляд рассеянно скользил по строкам, ни на чем не задерживаясь. Иногда такой просмотр помогал выявить ранее незамеченные детали. Пролистав весь дневник, Сарториус закрыл его и не глядя положил на столик. Тетрадь упала на пол, картонная корочка наполовину оторвалась и держалась на черной кожаной обложке.

Пазола вздохнул и грузно потянулся за ней. Поднял, попытался приладить корочку на место. Тут из-за планки выпал узкий конверт. В конверте обнаружилась бумага с печатным текстом. Пазола осмотрел находку. На конверте ничего: ни адреса отправителя, ни адреса получателя., ни почтового штемпеля. Просто конверт.

Тогда он достал бумагу. Явно принтерная печать, и фото — тоже. На снимке незнакомый угрюмый мужчина лет за пятьдесят мрачно смотрел в объектив. Сарториус отложил фото, которое ему ничего не говорило. И начал читать с листа.

"жук — фоксу. Не сливай эту информацию никому я не хочу неприятностей, только для тебя, фокс, по старой дружбе. Его зовут Абрахам Доркинс. Этот тип парится в федеральной тюрьме с 1972. У него пожизненный срок за убийство 6 человек. Он порезал всех своих подельников, какой-то куш не поделили. Если бы у него был хороший адвокат, он мог бы вывернуться, поскольку в деле много неувязок. Но федеральный судья, похоже, был предвзято настроен. В тюрьме у парня окончательно съехала крыша. Он начал что-то бормотать о сокровищах, якобы они где-то спрятаны, будто бы у него есть корона. За это его в тюрьме прозвали Королем Придурков. Он действительно из Миллвилла, если это тебя интересует. Почти ни с кем не общается и с ним никто не разговаривает.

За редким исключением. Однажды к нему в камеру попал земляк, правда ненадолго. Они немного разговорились. Парень попал по дурочке, его вскоре освободили. Я специально для тебя поговорил с надзирателями. Они характеризуют Доркинса как явного психа. Иногда он спокоен, но в любой момент может сойти с катушек. Если очень уж тебе надо, я могу предоставить описание его бреда. Иногда он называет себя сторожем, может работу такую имел когда-то? Но в деле есть только сведения о том, что он является владельцем небольшой свинофермы. Потом отправился в Д., якобы на заработки, и снюхался с местными подонками, которых потом и замочил. Есть у меня такое подозрение, что мужика просто подставили, потому что на маргинала он как-то не тянет. Одним словом, дело это выглядит темным. Однажды Доркинс с тяжелой депрессией попал в изолятор. Санитар за какой-то дурацкой надобностью вздумал записывать его бред: больной просил пойти на мельницу(!) и сказать негру, что "это — не он". Иногда бред менялся и пойти уже надо не к негру на мельницу, а к ирландцу в колодец и тоже сказать, что это — не он. Я правильно понял, именно это тебя интересует? И еще пойти куда-то и то же самое сказать. Но санитару надоело развлекаться и он бросил записывать. Всегда твой, жучила."

Пазола уже догадался, что этот лист и портрет — распечатка электронной почты.

Марк интересовался неким Абрахамом Доркинсом из Миллвилла, заключенным в тюрьме штата, и его бредом — особенно. И некий источник передал ему сведения, поскольку имел доступ к заключенному Доркинсу. Нельзя ли как-то разузнать про этого Доркинса у местной полиции?

Сарториус засобирался в участок.

— Мистер Макинтош, — шепотом обратилась к нему миссис Оливия, — позвольте вас на минутку!

— Да, миссис Оливия, — так же шепотом ответил ей мнимый Макинтош, — что вы желаете мне сказать?

Хозяйка с таинственным видом оглядела холл и пальцем поманила квартиранта в зал. Сарториус вошел и она закрыла двери.

— Сарториус, я боюсь! — все так же шепотом сообщила Оливия Доу. — Мне не нравится мой жилец!

Пазола изумился. С чем бы это связано?

— Вы мне с самого начала сказали, что я неосторожно пускаю жильцов: ни Марка толком ни о чем не распросила, ни Ларри, ни вас. И вот что я думаю: он тоже что-то ищет, а не дом покупает!

— Миссис Оливия, но ведь и я не тем притворяюсь, что я есть!

— Вы — другое дело, вы мне сразу все объяснили, вам я доверяю. А ему — нет! И я все время думаю о том, что убийца Марка может быть в Миллвилле. Зачем Тайрон шатался на помойку? Марк шатался и он — туда же!

Сарториусу не хотелось объяснять, что и почему произошло с Марком, это не имело смысла, а только отняло бы время. Миссис Оливии не нравится новый жилец и это никак не связано с Марком.

— И ещё он шарил в вашей комнате. — добавила миссис Доу.

— Вот как?! — вырвалось у Пазолы. — Как вы это узнали?

— Да очень просто: в воскресение вы уходя заперли дверь. Когда я вернулась из церкви, вас ещё не было, а он был дома. И я застала его в холле. А потом я заметила, что дверь в вашу комнату не заперта. Но вы вернулись и ничего не сказали, я подумала, что ошиблась.

— Но я открыл дверь ключом! — воскликнул Пазола.

— Тише! Вот именно! Она была сначала отперта, а потом снова оказалась заперта к вашему приходу!

— Вы не ошибаетесь?