Одинокие Души

Эшли Дьюал

– Спасибо, – я кладу руку на плечо парню. – Спасибо тебе.

– Рано меня благодарить, – грустно протягивает Леша, и мы выходим из квартиры. – Будем праздновать, когда вернем твою сестру домой. – Через минуту он добавляет. – Если вернем.

– Не говори так, – я иду на несколько шагов впереди, и чувствую, как его взгляд прожигает мне спину. – Мы вытащим Карину.

– Всё слишком серьёзно. Эта банда опасна. Ты думаешь, ребята из нашей школы пропадают, потому что теряются в округах Питера? Они умирают, Лия!

– Не нагнетай обстановку.

– Я просто хочу, чтобы ты понимала, на

что идешь.

– Конечно, я понимаю.

– Тогда почему ты ещё не звонишь родителям?!

– Потому что после разговора с ними и мне, и Карине придется туго, – недовольно чеканю я и отталкиваю дверь подъезда. – Неужели ты не понимаешь, насколько сильно изменится наша жизнь, узнай они правду? Карине запретят выходить из дома, мне же перестанут доверять, так как я упорно несколько недель подряд говорю маме, что сестра приходит домой очень рано. Но что если Карина не в таком плохом положении, как мы думаем? Что если сейчас мы придем за ней, и на этом всё закончится? В этом случае привлечение родителей совершенно бессмысленно.

– Но что если все именно так, как мы с тобой предполагаем? – устало спрашивает Леша и открывает мне дверь своего черного нового «Рено». – Что если твоей сестре и правда не хватит только нашей помощи?

– Вот тогда и привлечем родителей, – садясь, заключаю я.

– Мы идиоты, как и твоя сестра! – с абсурдом восклицает парень и закрывает за мной дверь. Затем он обходит машину, усаживается за руль и вновь отрезает. – Идиоты и точка!

– Я и не спорю, – усмехаюсь я, хотя смех совершенно не уместен. Я смотрю на друга, на то, как напряжены его плечи, как крепко пальцы сжимают руль, как испугано его лицо, и вновь смеюсь. – Леш, прекрати!

– Что? – недоуменно спрашивает парень. – Что не так?

– Прекрати волноваться!

– А ты прекрати смеяться. Мой испуг хотя бы оправдан.

– Прости. Нервы.

Леша горько улыбается и громко выдыхает.

– Мы с тобой отличная команда. Возможно, всё и, правда, пройдет безболезненно.

– Мне ужасно жаль, что я втянула тебя.

– Я сам втянул себя, так что даже не начинай. Лучше подумай, что мы с тобой будем делать. Каков план, кэп?

– Ну…, – я смотрю в окно, на размазанную картину города, и прикусываю губу. – У меня нет четкого плана. Мы просто должны найти Карину, вывести её из парка и, если понадобиться, силой затащить в машину.

– Ты наверно забыла, что вокруг твоей сестры будет много недружелюбных людей.

– Я помню, но надеюсь, что сегодня у них будет хорошее настроение.

– Какой отличный план! – с сарказмом восклицает Леша. – Теперь я точно уверен, что мы уйдем живыми!

Я закатываю глаза и поникаю на сидении. Астахов прав: план паршивый. Но что я могу против банды оголтелых преступников?

Уверенность начинает испаряться. Так и захотелось крикнуть Леше, чтобы тот сильней нажал на газ, иначе вместо адреналина, мной завладеет паника. Но я молчу. Пялюсь в окно и не могу даже пошевелиться.

Когда Астахов останавливается около ворот парка аттракционов, я чувствую, как сводит живот. Мне становится по-настоящему страшно, как бывает, если смотришь фильм ужасов один, в темноте, на полную громкость. Пальцы мертвой хваткой держаться за одеяло,

глаза смотрят вперед, тело замораживается и отказывается шевелиться.

Я сейчас испытывала нечто похожее.

В голове возникают вопросы: что я здесь делаю? Кому пытаюсь что-то доказать? Я не нахожу ответов.

– Готова? – голос Леши где-то далеко. Не понимаю, как киваю, как выхожу из машины, как иду в парк. Разум отказывается принимать тот факт, что я решилась на нечто подобное, но сердце упрямо тянет меня вперед.

Сначала я слышу музыку: дикий рок, металл, похожий на скрежет железа. Музыка становится громче, по мере того, как мы приближаемся к аттракционам, затем становится просто оглушающей. Впереди показываются люди: много людей. Раза в три больше, чем я предполагала, и у меня потеют ладони.

– Надень капюшон, – командует Астахов, и я послушно натягиваю капюшон на лицо. – Нам ни к чему выделяться.

– Как их много, – шепчу я, и мои глаза широко раскрываются: я вижу толпу, стоящую около заброшенного колеса обозрения. Люди смеются, кричат, разбрызгивают из стороны в стороны пиво. Кто-то танцует, кто-то лежит на ледяном асфальте, кто-то кричит или дерется: полный хаос, изумительная свобода, которая не приносит ничего хорошего. Все без исключения одеты в темную одежду. У многих татуировки, у кого-то даже пирсинги. Боже мой, может это секта? – Надо найти Карину и сваливать отсюда.

– Полностью с тобой согласен.

– Разделимся? – мой голос уверенный, так что Леша кивает и отдаляется от меня в противоположном направлении. Если бы он только знал, что творится у меня внутри. Не отошел бы от меня ни на шаг.

Я выдыхаю и продолжаю приближаться к толпе.

Значит вот как выглядит эта знаменитая банда. Свора пьяных подростков, которая не в состоянии контролировать себя и свои желания. В каждом из них я вижу потенциальную угрозу. Им абсолютно плевать, что я прохожу рядом или пробираюсь вглубь их норы, но в любой момент, они могут сорваться, как дикие собаки. И тогда мне придется несладко.

Оглядываюсь и вижу костер рядом с будкой, где когда-то продавали билеты. Костер не просто большой, он огромный. Языки пламени тянутся к темному небу и освещают всё вокруг себя десятки метров. Несмотря на то, что я стою на приличном от огня расстоянии, я чувствую безумное тепло, и мне хочется подойти ещё ближе, согреться ещё сильней.

Внезапно толпа начинает расступаться. Меня сносит волной в сторону и прижимает к какому-то толстому парню. Не думаю, что он замечает. Образовывается некая дорожка. Я вытягиваю шею, чтобы увидеть, для кого её сделали, но не могу подняться на носочки. Все стоят так близко, что я пугаюсь, как бы здесь не задохнуться.

Неожиданно толпа начинает выкрикивать: шрам! Шрам! Шрам! Люди поднимают руки вверх, девушки дико визжат, парни рычат, словно одичавшие звери. Поднимает гул. Толстый незнакомец резко взмахивает руками, и на меня едва не выливается его пиво. Он не обращает на это внимание. Впрочем, я не удивляюсь. Лишь пытаюсь отойти в сторону, правда, это оказывается совсем не просто.

– Шрам! – орет он. – Шрам! Ты его видишь? – он неожиданно смотрит на меня, но я озадачено примерзаю к месту. – Видишь его? Он уже пришел?