Одинокий орк: Странствия орка; Возвращение магри. Дилогия
Шрифт:
— Отставить шовинизм! — отмахнулся король. — Карты придумали люди, поэтому вторая по значимости масть — «люди». «Орки» идут третьими, а в конце «гномы».
— Лучше бы «гоблины», — проворчал Брехт.
— Есть такие карты, на шесть мастей, — согласно кивнул Кейтор. — Там кроме «гоблинов» есть еще и «тролли». Но в них играть сложнее. Тут, смотри, в каждой масти всего по девять карт, а там их двенадцать и еще шесть карт без мастей. Там в значениях запутаешься. Например, карта «гоблин-пращник» сильнее карты «человек-мечник», но слабее «эльфа-лучника». А «эльф-мечник»
— «Шаман», — уловил мысль Брехт.
— Ага! А у «гномов» — «старец». «Рядовой» — самая слабая карта, но, например, «рядовой» гномов слабее «рядового» орков, а «рядовой» орков — «рядового» людей и так далее. Вот я сейчас раздам карты и но ходу буду объяснять. Сначала самое простое, — Кейтор принялся метать карты на постеленный плащ так ловко, словно был профессиональным шулером, а управление королевством — так, развлечение в свободное от работы время. — Вот так. Бери свою кучку. Выбирай любую карту, сначала самую слабую из имеющихся, и сдавай…
Первая партия была показательной: король то и дело заглядывал орку в карты, объяснял, почему надо ходить с той или другой и как сделать так, чтобы вынудить противника забрать карты себе. Партию Брехт, конечно, проиграл, но это было лишь началом.
Тан неожиданно хорошо выспался, и немудрено: справа к его боку прижималась, свернувшись калачиком, молодая волшебница. Слева лежал закутанный в одеяло с головой Льор. С двумя такими грелками одноглазый эльф чувствовал себя прекрасно. Все было хорошо, но что-то не так. Ну конечно же! Он проснулся сам! Его никто не разбудил! А ведь Брехт должен был растолкать его перед рассветом, его и короля Кейтора, на долю которого выпадала последняя, утренняя стража, пока эльф ходит за дичью, а орк добирает остатки прерванного в полночь сна. Но никто из них не пришел. Впрочем, если судить по тому, что долетало до слуха Тана, беспокоиться не следовало.
Осторожно перекатив Видящую так, что теперь уже она прижималась к телу Льора, одноглазый эльф выглянул наружу. Так и есть! Костер давно погас, и угли подернулись пеплом, а эти двое, ни на что не обращая внимания, режутся в карты!
— «Сотник»!
— А у меня «эльф»!
— А я отвечу «рыцарем»!
— Снова «эльф»! Отбой!
— Фигу! Вот тебе «старец», вот тебе «шаман», вот тебе король-«эльф», а вот это тебе «священник» и «маг» до кучи! — Брехт выбросил по одной все свои карты, а две последние прилепил Кейтору на плечи на манер эполет.
— Блин! — коротко и емко высказалось его проигравшее величество.
— О-па! — Тан возник над ними. — На что играем? На интерес?
— На интерес только дети играют, — фыркнул Брехт. — Давай, твое величество, как обещал!
Тяжко вздохнув, Кейтор потянул с пальца
— Проиграли? — сочувственно кивнул Тан.
— Это была случайность! — воинственно заявил король.
— Ага, ага, щаз-з! — Брехт выразительно встряхнул кошельком, в котором что-то звякало, и опустил туда перстень. — Отыгрываться будешь?
— У тебя отыграешься! Шулер! Представляешь, — Кейтор обвиняюще ткнул пальцем в орка, — он утверждает, что играет в карты впервые в жизни!
— Конечно, впервые, — невозмутимо кивнул Брехт. — Орки никогда не играют в азартные игры людей!
— Да еще и этот тип нам мешается! — напустился Кейтор на маявшегося рядом призрака. — Он ему подсказывает!
— Что-о?
— Ну да! В карты заглядывает, отвлекает по-всякому!.. У-у, вражина! Был бы магом — развеял бы! — Король замахнулся на призрака кулаком.
— Что, так тут и торчит? — участливо кивнул Тан на фигуру в темном балахоне.
— Так и торчит… бедненький! Аж жалко его немного!
— Отдайте короля Кейтора! — встрепенулся призрак.
— Да поняли уже все! Поняли! — рявкнул король. — Вот привязался! Чем бы в него запустить?
— Да ладно тебе, — отмахнулся Брехт. — Давай лучше еще партейку? Или как?
— Ладно, сдаю. — Король начал тасовать карты.
— На что играть будем? — Тан, скрестив ноги, уселся прямо на земле третьим.
— Жалованье за полгода я из него уже выбил, — спокойно перечислял Брехт, — плюс серебряная пряжка от пояса, шесть перстней, булавка с сапфиром и кинжальчик! Что ставишь?
— Ладно, я ставлю свое жалованье, все до последней монетки, — махнул рукой Тан, — против всех твоих побрякушек и…
— Э, нет! — встрепенулся Кейтор. — Кое-что из этих побрякушек мне дорого как память! Требую их вернуть за… приличное вознаграждение!
— Пятьдесят золотых, — немедленно сказал орк.
— Каждому! — поднял палец эльф.
Кейтор не успел ни согласиться, ни возмутиться — в следующий миг в палатке раздался гневный женский крик.
Толкая друг друга и чуть было не растоптав попавшегося на пути призрака, мужчины ворвались в палатку, едва не порвав ткань.
Кричала Видящая. Закутавшись в свой плащ, она полными негодования и ужаса глазами смотрела на приоткрывшего ресницы Льора. Одна рука юноши выпросталась из кокона, в который его практически замотали беспокоившиеся о его здоровье друзья.
— Ты чего орешь, женщина? — напустился на нее Брехт, опускаясь перед юношей на колени. — Ребенка напугала!
— Э-эт-то он меня напугал! — заикаясь, выдавила волшебница. — Он меня трогать начал!
— И чего? — Брехт помог Льору выпрямиться и заботливо подставил ему плечо, на которое тот тут же навалился. Юноша выглядел так, словно только что одолел долгую и тяжелую болезнь и еще не начал поправляться. — Дотронуться уже нельзя?
— Но он меня за всякие места хватал!
— Неправда, — еле слышно пролепетал Льор, снова прикрыв глаза и болезненно сморщившись, словно у него болела голова. — Я случайно…