Одинокий тролль. Дорога ярости. Путь Эскалибура
Шрифт:
– В яблочко, майор. Подробности мы обсудим позднее, но в общем вам нужно готовиться к созданию группы для «проведения испытаний». – Эстон ухмыльнулся. – Это не так привлекательно, как командовать батальоном, но думаю, что скучать вам и здесь не придется.
– Да, сэр, скучать, наверное, не придется, – сказал Абернати, ухмыльнувшись в ответ. – С утра я кипел от злости, но сейчас начинаю успокаиваться.
– Отлично. Тогда мы с вами и сержантом пойдем и обсудим кое-какие детали. Капитан Росс и капитан Моррис займутся другими делами.
– Слушаюсь, сэр.
– Да,
– Да, сэр?
– Кое-кто, наверное, захочет узнать побольше о капитане Росс, но что и кому можно рассказать, решаю я. Не вы, не капитан Моррис, даже не адмирал МакЛейн. Я. Понятно?
– Так точно, сэр.
– Вы поняли, сержант?
– Понял, адмирал.
– Отлично. Что ж, господа, следуйте за мной.
Николай Некрасов открыл глаза и понял, что лежит на спине в постели. Повернул голову и обвел глазами светлую просторную палату комфортабельной больницы. Что же это такое…
Внезапно мысли его прояснились, и он сел. Президент! Он разговаривал с президентом, а потом…
– Здравствуйте, Николай.
Он обернулся и посмотрел прямо в глаза Джареду Армбрастеру. В них прыгал веселый огонек, но была заметна и настороженность. Некрасов медленно покачал головой, пытаясь понять, что же произошло. Да, он потерял сознание… а теперь он чувствовал себя прекрасно. Так что же…
– Я должен извиниться перед вами, господин посол, – спокойно сказал Армбрастер. – Боюсь, что мы подсунули вам пилюлю.
Некрасов в недоумении заморгал.
– Подсыпали вам снотворного в кофе, – объяснил Армбрастер.
Подсыпали снотворного в кофе? Неслыханно. А если и так – почему Армбрастер ему в этом признается? Посол обвел взглядом палату, стараясь справиться с внезапной паникой. Но не до такой же степени сошел с ума президент!
– Я приношу извинения. – В голосе Армбрастера звучало искреннее сожаление. – Но я думаю, что смогу вам объяснить, почему мы так поступили.
– В самом деле, господин президент? – Некрасов был доволен, что ему удается говорить спокойным тоном. – Мне было бы очень любопытно услышать ваше объяснение.
– Разумеется. – Армбрастер присел на край кровати. – Для начала мне хотелось бы извиниться и за легенду прикрытия, которую мы выдали за правду. Вашему правительству мы сообщили, что с вами случился сердечный приступ. Это, – поспешно добавил он, – пришлось сделать, чтобы объяснить, почему мы спешно отвезли вас в «Бетесду».
Некрасов открыл было рот, но Армбрастер поднял руку:
– Пожалуйста, господин посол. Времени мало. Люди из вашего посольства, отвечающие за безопасность, очень недовольны тем, что врачи не пускают их к вам в палату под тем предлогом, что вы находитесь в «очень тяжелом состоянии». Вскоре мы их впустим, но до того я должен успеть вам кое-что рассказать.
– Хорошо, – сказал Некрасов и снова откинулся на подушки, недоверчиво глядя на американца.
– Спасибо. Господин посол, вы спросили меня, почему моя страна вмешалась в
– Простите?
– Причины этого решения в значительной степени связаны с вами, господин посол. Первоначально я хотел только создать правдоподобный предлог для некоторых военных операции, которые мне придется предпринять, но затем я сообразил, что той же легендой можно воспользоваться и для особых дипломатических шагов – для сообщения той информации, которой я сейчас с вами поделюсь.
Должен вам признаться, господин посол, что пока вы находились здесь – на самом-то деле мы все это и затеяли лишь для того, чтобы вы здесь оказались, – мы сделали вам электроэнцефалограмму.
Некрасов явно недоумевал, и Армбрастер спокойно продолжил:
– Это было необходимо, чтобы определить, имеется ли в альфа-волнах вашего мозга определенный рисунок. К счастью, имеется – и я искренне надеюсь, что мы сможем обнаружить его и на электроэнцефалограмме президента Яколева. К сожалению, я не придумал лучшего способа убедить его согласиться на такую проверку, чем объяснить кому-то, кому он доверяет – его близкому личному другу, – зачем это нужно.
– Господин президент, – гневно заговорил Некрасов, – это просто смешно. Я…
– Нет, господин посол, это не смешно, – перебил его Армбрастер, и русский поразился холодной беспощадной решимости, прозвучавшей в его голосе. – Я уверен, что вы согласитесь со мной, а когда вы согласитесь, я попрошу вас отправиться домой – официально под предлогом плохого состояния здоровья и консультаций по поводу ситуации на юге Атлантики – и убедить президента Яколева предоставить нам свою электроэнцефалограмму.
– Даже представить себе не могу, какая причина может побудить меня так поступить, – холодно ответил Некрасов.
– Причину вы сейчас узнаете, – ответил Армбрастер не менее холодно, – а для этого мне хотелось бы вас познакомить с одной дамой. Вы позволите?
Он поднялся и пошел к двери. Некрасов пожал плечами: ситуация была совершенно абсурдной. Но ведь этот сумасшедший занимал пост президента Соединенных Штатов!
В палату вошли двое – морской офицер в чине коммандера и с ним до смешного молодая женщина в чине капитана морской пехоты. Некрасов терялся в догадках: какое отношение офицеры столь невысокого ранга могут иметь ко всей этой истории?
– Господин посол, позвольте представить вам коммандера Морриса, начальника разведки адмирала Энсона МакЛейна и капитана Росс. Господа, перед вами посол Николай Степанович Некрасов.
Некрасов кивнул гостям, затем с нетерпением вновь посмотрел на президента.
– Господин посол, капитан Росс не совсем та, кем она кажется, – сказал Армбрастер, снова усаживаясь. – На самом-то деле именно она и является главной причиной вашего присутствия в этом госпитале.
Некрасов, нахмурившись, посмотрел на девушку с яркой внешностью. Это было еще безумнее, чем все остальное! Армбрастер заметил его реакцию и улыбнулся.